Элементали

«Джип» выехал на песок с противоположной стороны. К тому времени, как они добрались до Гаска, серый дым от пожара, поглотившего третий дом, уже не было видно.

Эпилог

В Гаске «Джип» заменили на черный «Мерседес». Приехав в Галф-Шорс, они позвонили в дорожный патруль, чтобы сообщить, что ночью сгорел один из трех домов в Бельдаме и что внутри него погибло трое: Лоутон МакКрэй, кандидат в депутаты Конгресса США, Дофин Сэвидж, третий богатейший человек в Мобиле, и Одесса Ред, чернокожая женщина, работавшая у него.

Люкер, Большая Барбара, Ли и Индия определились с легендой о том, что они вчетвером приехали в Мобил на день, чтобы закупиться, проверить бронирование авиабилетов и почту. Вернувшись рано утром в пятницу, они обнаружили третий дом в огне. Люкер предположил, что несчастные услышали какой-то звук, подумали, что в доме грабители или незваные гости, вошли в него, чтобы осмотреть – и сигарета Лоутона воспламенила сухое дерево или истлевшие ткани. Все трое были охвачены дымом и оказались в ловушке.

Это была ужасная трагедия – и дорожный патруль согласился с его версией. Третий дом сгорел до самой дюны, и от него остались лишь парочка стен и обломки мебели, лежавшие под стеклянной поверхностью холмика расплавленного песка. Потом было чисто номинальное расследование: трое мужчин из пожарной охраны округа Болдуин четверть часа топтались по почерневшим руинам третьего дома, а позже доложили в письменной форме, что не нашли ничего, что могло бы стать причиной пожара – кроме несчастного случая.

На самом деле их куда больше поразила странная песчаная дюна, которая словно поднялась из лагуны Сэнт-Эльмо с целью поглотить находящееся там здание. Люкер, Большая Барбара, Ли и Индия, ехавшие обратно по автодороге Дикси Грейвс вслед за полицией, видели оттуда, что идеальный конус, возвышавшийся над домом Сэвиджей, заметно смягчил свои очертания. Теперь, подключив воображение, можно было подумать, что это естественное, но все же невероятное явление природы появилось здесь под воздействием ветра и дрейфующего песка.

Через два дня в Мобил были доставлены три гроба – а человек из полицейского участка округа в частном порядке предупредил Дофина, что они пустые. В обломках третьего дома даже заостренной палкой нечего было поддеть. Большую Барбару, Ли и Индию это порадовало. На следующий день в Мобиле провели три похоронные службы в трех разных церквях.

Рано утром в баптистской церкви Сион-Грейс Джонни Ред бросился плакать и причитать у крышки пустого гроба Одессы, а после службы умолял Ли одолжить ему сотню долларов, чтобы перекантоваться на время, пока он не найдет покупателя на дом Одессы.

Похороны Дофина проходили в церкви Святого Иуды Фаддея в начале дня, и на них не было никого, кроме четверых, знавших как он умер, и сестры Мэри-Скот. Ли подошла к невестке, пошепталась с ней несколько минут, и затем сестра Мэри-Скот отложила серебряный нож, который должен был проткнуть грудь Дофина. На протяжении всей службы она неоднократно осеняла себя крестным знамением. Пустой гроб был замурован в нише над Мэриэн Сэвидж. Накануне, при подготовке мавзолея к погребению, смотритель обнаружил, что мемориальная доска Мэриэн Сэвидж упала со своего места и разбилась о мраморный пол. Квадрат фанеры уберег Ли от унылого вида подножия гроба тещи.

Служба по Лоутону МакКрэю проходила в епископальной церкви Святого Джеймса на бульваре Говернмент, где они с Большой Барбарой венчались и крестили своих детей. На мероприятии присутствовало много людей, и Большая Барбара зарезервировала скамейку прямо за той, на которой сидела вся семья, для Лулы Перл Торндайк, которая пришла в обтягивающем платье с позолоченным орехом пекан, прикрепленным к воротнику.

После трех церемоний в трех разных церквях и трех захоронений на трех разных кладбищах четверо выживших были просто измотаны. Они возложили черный венок на дверь Малого дома, выключили свет, чтобы те, кто пришел утешить, не стали звонить в колокольчик – за последние три дня утешений им хватило с головой, – и очень долго сидели на застекленной веранде. Семейство сошлось во мнении, что самым изматывающим в тот день было лицемерие. Они оплакивали три пустых гроба: два синих и один серебряный.

– Я даже не знаю, что чувствую, – сказала Ли за всех. – Все, что произошло в Бельдаме, – просто кошмар. Это было так неправильно. И мы ничего не могли сделать, чтобы это остановить. И с тех пор мы просто лжем, лжем и лжем о том, что произошло. Удивительно, что кто-то в это поверил. Но со всей этой ложью у меня не было даже времени подумать, что все это значит, – в смысле, что Дофина больше нет. Каждый раз, когда я слышу какой-нибудь шум, поднимаю глаза и думаю, что это Дофин заходит в дверь. Или просыпаюсь утром и думаю: «Ой! Пора привезти Одессу!» Или слышу телефон и думаю, что это папа, который хочет, чтобы Дофин для него что-то сделал. Дайте мне месяц – и месяц я буду ждать, когда они просто зайдут в комнату и скажут: «Привет всем» – перед тем как я смогу заставить себя поверить, что они все в самом деле там умерли.