Элементали

Билял вцепился в руль и, трясясь от ярости, погнал машину вперед. Азиз прав: это их работа. Если принц останется жив, значит, они сделали ее хорошо. Ценой собственной жизни.

– А если они нас догонят? – тревожно спросил вдруг Азиз.

Билял тут же ударил по тормозам. Джип остановился.

– Что ты делаешь, господин?! – отчаянно закричал Азиз, вцепившись в принца, который собирался выйти из машины.

– Не мешай! – зарычал тот.

Азиз в ужасе закрыл глаза. Когда он их открыл, Билял стоял на вершине бархана и смотрел в ту сторону, где все еще раздавались автоматные очереди. Да, его люди свою работу делали на совесть. Но судя по тому, что выстрелы постепенно стихали, в живых никого из них почти уже не осталось. Наконец, раздался последний одиночный выстрел.

– Добили, – понял Азиз и испуганно посмотрел на принца. Тот зарычал от ярости.

А дальше началось что-то невообразимое. Билял потемневшим взглядом смотрел на небо, и горизонт постепенно тоже начинал темнеть. Принц беззвучно шевелил губами, словно призывая на помощь стихию. Только какую стихию?

И пустыня вдруг заволновалась. Барханы пришли в движение и словно ожили. Билял смотрел на них, не отрываясь, и как будто гипнотизировал. Это снова была игра, но теперь уже игра смертельная. Туда где только что стихли выстрелы, теперь надвигался смерч. Азиз опять закрыл от страха глаза. Это же песчаная буря, которая сметет не только наемных убийц, но их самих! Принца Биляла и его наперсника! Уже видно, как с той стороны, куда неотрывно смотрит сейчас Билял, надвигается многометровая стена песка. Наверняка она уже погребла под собой все четыре джипа, и те, что с наемными убийцами, и тот, который они завалили трупами защитников принца. Теперь это их братская могила.

– Аллах, помоги, – в ужасе забормотал Азиз, непослушными губами пытаясь прочесть молитву.

Билял же, на которого надвигалась эта живая стена, способная сокрушить всё и всех, не тронулся с места. Уже не видно было неба, и солнце скрылось за тучей песка. Еще мгновение, и принц будет навеки погребен в одном из барханов. Вместе со своим джипом, и, разумеется, вместе с наперсником.

– Аллах, прими мою душу, – обреченно сказал Азиз.

И в этот момент стена песка рухнула к ногам Биляла. Замерла на мгновение в воздухе, а потом словно бы потеряла опору, натолкнувшись на почти что черный, мертвый взгляд принца. И в мгновение ока стала белой пылью. Облако этой пыли осыпало Биляла с головы до ног. Он, словно бы весь вывалявшийся в муке, стоял и мрачно улыбался. Потому что над его головой снова сияло солнце.

– Пустыня – это такое же море, Азиз, – сказал он, стряхивая белую пыль со своего бурнуса.

«Какой странный песок», – невольно подумал его наперсник. «Он совсем не похож на песок пустыни. Скорее на морской. Белый, как мука, и удивительно мелкий. Интересно, откуда он здесь?»

Азиз, взяв горсть песка, процедил его сквозь пальцы и почувствовал, как между указательным и средним застряло что-то острое и твердое. К его огромному удивлению, это был осколок раковины. Хотя, от ближайшего пляжа их отделяли сотни километров! Азиз тайком сунул находку в карман.

– Ну что, пришел в себя? – оскалил белоснежные зубы принц Билял. – Тогда поехали!

– Куда, мой господин? – Азиз тяжело вздохнул. – Мы, похоже, заблудились. И связи нет, – он показал принцу мобильник, на дисплее которого красовался красноречивый значок: сеть отсутствует. – Нас не скоро хватятся, а даже если и хватятся. Все давно привыкли к нашим долгим отлучкам.

– И кто-то этим воспользовался, – мрачно сказал Билял.

– Теперь мы погибнем от голода и жажды, – запричитал Азиз. – И бензин когда-нибудь кончится. И побредем мы пешком. Только куда?

– Вода там, – Билял указал рукой на восток.

Это была еще одна странность принца. Он удивительным образом чувствовал воду. Всегда. Если Билял говорит: «тут есть вода», смело можно было копать колодец, даже если вокруг была, лишь сплошная унылая пустыня, без единой тени от пальмы. Ни один голодный и изнывающий от жажды верблюд не чувствовал воду так, как чувствовал ее шейх Билял бен Халиф аль Рашид. По этому поводу при дворе шейха Абдуллы даже пытались шутить. Не был ли верблюд прародителем правящей династии?

Вот и сейчас Азиз не стал спорить с принцем. Они ехали на восток вот уже с полчаса, когда над их головами появилась крылатая тень.

– А вот и еда, – улыбнулся принц.

– Как ему удалось выжить? – пробормотал Азиз, глядя на белоснежного кречета и сжимая в кармане осколок раковины.

Билял лишь усмехнулся. Стихия, которая ему повинуется, не тронет его друзей. Кречет не просто вернулся, а с добычей. Потому и припозднился, что не считал себя вправе вернуться к хозяину, не порадовав его.

– Поистине ты, мой господин, заслужил быть наследником трона больше, чем твой брат Рашид, – с чувством сказал Азиз.

– Как видишь, мой брат вовсе не такой уж и мягкотелый, – напомнил ему Билял. – Интересно, ему пришло в голову убить меня в перерыве между двумя сонетами? – мрачно пошутил он.

Азиз вгляделся вдаль и, приложив ладонь козырьком к слезящимся от песка и солнца глазам, пробормотал: