Элементали

Китаец направил вертолет вниз, на забетонированную площадку размером с футбольное поле. Владения у Гуанга Чао здесь, на пике Виктория были обширные. О чем свидетельствовал огораживающий всю вершину горы высокий забор. Сам жилой дом был небольшим, всего два этажа, и весь какой-то кургузый, приземистый. Вокруг стояли почти, что копии Эйфелевой башни, все облепленные антеннами. Рядом с домом возвышался упомянутый серебристый ангар. Прочие постройки были одноэтажными и напоминали хранилища.

– Значит, это и есть твоя резиденция, – небрежно сказал Билял. – Не впечатляет. Вот мой дворец – это да!

– Ты еще не был внутри, – кивнул вниз, на ангар, Гуанг Чао, аккуратно и четко сажая вертолет на забетонированную площадку. – Учись, малыш! Ты не самый крутой летчик в этом измерении.

– Это всего лишь вертолет!

Тут же появились люди. Все они были одеты в белоснежную униформу и похожи на оловянных солдатиков. Увидев, что вернулся фельдмаршал, их хозяин, солдатики засуетились.

– Твоя армия? – подозрительно спросил Билял.

– Жалеешь, что прилетел без охраны?

– Жалею, что не утопил тебя, когда была возможность. Это сохранило бы жизнь Азизу.

– Эти люди обслуживают не столько меня, сколько мои хранилища. Там надо поддерживать постоянный температурный режим, следить за влажностью и вентиляцией. Еще у меня тут куча лабораторий.

– И какие эксперименты ты ставишь? – напряженно спросила Тера. – Над людьми?

– Скорее, над временем и пространством.

– И чего ты добился?

Гуанг Чао промолчал. Лопасти перестали вращаться, ветер, поднятый ими, стих, и люди смогли приблизиться к вертолету.

– С приездом, мистер Чао, – с почтением склонился перед хозяином начальник охраны.

– Зэн, это мои гости, – Гуанг Чао кивнул через плечо на выходящих из вертолета Аллу, Теру и Биляла.

– Приготовить им комнаты?

– Не думаю. У нас небольшое дело, а потом мы, видимо, покинем Гонконг. Как тут? Ничего особенного не случилось?

– Часов пять назад начались подземные толчки. Пока сила землетрясения балла четыре. Но толчки, похоже, усиливаются. То же самое началось и в Японии, только там землетрясение еще сильнее. Пострадал Эквадор. Трясет Камчатку.

– Началось! – выдохнула Тера. – Надо поспешить!

– Идемте, – хозяин кивнул на засветившийся по его приезду огнями дом. – Тут у меня гостиная, – сказал он, заходя на первый этаж. – Хотя гостей я принимаю редко. Я вообще живу затворником.

В доме и в самом деле было уныло и пусто. Безликая мебель в стиле минимализма, белые стены и светло-серые полы. Похоже, белый был любимым цветом Гуанга Чао, а мебель он вообще не признавал. Обходился минимумом.

– А что там? – кивнул Билял на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Туда не надо ходить!

– Прячешь свои секреты? – Билял тремя звериными прыжками взлетел по лестнице. Но Гуанг все равно его опередил. Он ведь был легким, как воздух.

– Здесь всего лишь моя спальня! – сказал он, загораживая проход.

– А ну, пусти! – Билял смахнул его с дороги, как пушинку. – Ничего интересного, – разочарованно протянул он, войдя в спальню.

Здесь, как и во всем доме мебели было немного. Кровать, да изогнутый подковой стол все в том же стиле минимализма с одним-единственным стулом, будто парящим над полом, который был почти прозрачным. Спальня-иллюзия, много воздуха и света, ощущение такое, что здесь живет не человек, а призрак. Но одна стена в этой почти нежилой комнате была живой. Всю ее занимал огромный экран, где с помощью компьютерных технологий женщина с многочисленных фотографий ожила. Теперь это была голограмма. Женщина, красивая молодая китаянка с очень светлой кожей и темными миндалевидными глазами, двигалась, улыбалась, иногда смеялась, поправляя волосы, ходила по песчаному пляжу, играла с волнами… Она не знала, ни отдыха, ни сна, и жила в этой комнате даже не подозревая о том, что это ее второй дом. Здесь, и в сердце Гуанга Чао.

– Это она? – тихо спросил Билял, кивнув на улыбающуюся женщину, прогуливающуюся по пляжу.

– Тебе-то что?

– Красивая. А почему здесь только ее голограмма?

– Она замужем, – неохотно сказал Гуанг.

– А, вот оно что… И ради нее ты готов угробить целую планету. А как же ее дети?

– Откуда ты знаешь, что у нее есть дети?

– Ну, раз она замужем…

– Я хочу, чтобы она увидела мое величие. Когда скажут, что это я спас планету, она меня отблагодарит.

– Своей любовью? – усмехнулся Билял. – Как ты наивен, малыш. Поверь мне, у которого было много женщин. Разных и в разные века. Любят не за величие.

– Кто мне об этом говорит! Любитель пурпурных мантий, золотых корон и алмазов величиной с грецкий орех!

– Вы где там? – крикнула снизу Тера. – Хватит выяснять отношения! Иди, покажи нам свиток, Гуанг!

– Да, мне не терпится его прочитать, – энергично кивнул Билял.

– Он не в доме. В хранилище. В одном из бункеров, – с легкой заминкой сказал Гуанг Чао.

– Ну, так идем!