Элементы #9. Постмодерн

Цель жизни и творчества Жозефа Прудона — отнять у капитала его послушных солдат. Выбранный метод — гражданское неповиновение, выраженное отказом от присяги, производственным саботажем, голосованием пустыми бюллетенями и т. д. Более публицист нежели философ, Прудон рассматривал отчуждение чисто экономически и воспринимал его как последнюю цепь на руках пролетариата и других производящих классов. Биография Прудона, этого "неукротимого гладиатора, упрямого безансонского мужика"(определение Герцена), сама по себе служила прокламацией и примером для тысяч его последователей. Сын батрака, впоследствии наборщик, корректор, редактор газеты "Глас Народа", начавший свое образование с теологии и языкознания, самостоятельно изучивший древнегреческий, древнееврейский, латынь, опубликовавший четыре десятка книг, наиболее характерные из которых—"Что такое собственность"(1840), "Система экономических противоречий и философия нищеты"(1846), "Решение социального вопроса"(1848), "Общая идея революции в ХIХ веке"(1858), "Справедливость церкви и справедливость революции"(1858), "О политических возможностях производящих классов"(1865), — организовал вместе с другим известным анархистом Пьером Леру "Народный Банк", пытавшийся ввести де факто альтернативную пролетарскую валюту и разгромленный властями в 1849-м. Просидевший три года на цепи в застенках и заслуживший по несколько смертных приговоров в большинстве европейских стран, Прудон оставался всю жизнь убежденным идеократом, абсолютизировавшим Платона, своего любимого мыслителя.

Для Прудона "принципы — душа истории". Всякий предмет имеет внутри свой нераскрытый до поры закон. Ничто не происходит в мире, не выражая какой-либо идеи. Ради принципов рушатся и рождаются цивилизации. Политика детерминирована экономикой, но экономика, в свою очередь, продиктована сферой вечных идей, выраженных, пусть и в искаженном виде, в форме религиозных практик. Несмотря на всю свою социальную непримиримость убежденный христианин Прудон позволял себе нередко фразы, вроде "решения провидения нельзя оспаривать, ведь против бога нельзя рассуждать"(по поводу краха "Народного Банка").

Классические левые анархисты до сих пор не могут простить «основателю» отдельных его мнений. Так, Прудон утверждал что войны, особенно войны древности, несут очистительную, облагораживающую функцию и способствуют культу героизма, не поддержал «северян» во время гражданской войны в Америке, считая их "новыми варварами", ориентировался на идеал прочной патриархальной семьи с доминантой отца, а в скандально известной статье "Порнократия и женщина сегодня" вообще отказывал женщине в праве на самостоятельность поведения и мышления, отрицал возможность развода и вторичного брака, а своим социальным идеалом называл "античный патриотизм афинского типа". Однако именно ему принадлежит реабилитация термина «анархия» и два всемирно известных афоризма: "Собственность — это кража" и "Анархия — мать порядка".

Чаще всего Прудон называл себя "передовым консерватором" или «мютюэлистом», от французского «мютюэль» — взаимность. Тактика мютюэлизма успешно внедрялась в США 20-х годов В. Тэккером, лидером синдикалистов и теоретиком "систем независимой взаимопомощи рабочих" — этот эксперимент удалось прервать только ценой беспрецедентных репрессий американских властей, физически уничтоживших лидеров движения. Блестящую прудонистскую критику капитала и некоторые формы противостояния "стихийному рынку" заимствовали аграрные изоляционисты, коммуналисты, автономисты, фашисты и даже неороялисты — критику, если нужно сжимавшуюся в один тезис, если необходимо, разворачивавшуюся на десятках страниц детальной панорамой социальной, культурной и экономической деградации.

Высшей на лестнице вечных идей Прудон считал Справедливость. "Бог стал слугой справедливости" — так расшифровывал он евангельский сюжет. На земле Справедливость выражена Правом, Сила — основа Права. Народ, обрекающий себя на рабское состояние достоин подобной участи до тех пор, пока не перейдет к активному неповиновению. Идеал спонтанно рождается в недрах народной жизни, и любые институции государства существуют постольку, поскольку хотя бы отчасти соответствуют этому идеалу. Если они перестают соответствовать, происходит резкая перемена в социальном ландшафте. Воплощает эту перемену контрэлита — "ticket-of-leave"[6] (буквально,"досрочно освобожденные") как их называет Прудон — представители принципа Справедливости, имеющие в результате преобразований ни в коем случае не больше, а порой даже и меньше, чем обычные граждане. "Досрочно освобожденные" — фанатики, идеократы, те, кто никогда не забывал, что "история — это метафизика в действии".