Елена

– Что-то ты невесело глядишь, племянница, – сказал добродушно Икарий поникшей в своем кресле Елене, окидывая взором просторную комнату с ткацким станом, с которого свисало начатое и заброшенное – видно, давно, яркие краски уже потускнели под тонким слоем пыли – покрывало. Мотки пряжи были раскиданы повсюду, и девочка-малолетка, смугляночка, не похожая ни одной чертой на белокурую свою мать, с упоением вытягивала тонкие разноцветные нити, опутывая ими себя и предметы вокруг.

– Скучно мне, – промолвила Елена томно и запрокинула голову, уронив длинную, светившуюся в солнечном луче косу на каменный пол за креслом.

Икарий всплеснул руками.

– Скучно! Дома, среди родных, в отчем городе! Что же моей бедной Пенелопе сказать – вдалеке, на дикой Итаке, и одним богам олимпийским ведомо, увидит ли снова отца с матерью…

– Пенелопа не соскучится, – ответила Елена небрежно. – Одиссей умен и ловок. Не то что мой.

– Постыдись, девочка, – укоризненно закачал головой Икарий. – Менелай из знатнейшего дома Греции, герой, да и собой видный.

– Видный, – согласилась Елена. – Только не люблю я его, дядя. Не я ведь его в мужья выбирала, отец…