Елена

Здесь блещут Нила девственные волны;
Взамен росы небесной он поит[1],
Лишь снег сойдет, в Египте по низинам
Лежащие поля. При жизни здесь
Протей царил, и если Фарос домом,
То весь ему Египет царством был;
А браком царь с одной из дев пучинных,
Псамафой[2], сочетался, для него
Эаково покинувшею ложе.
И родила царю двоих детей
Его жена: Феоклимена-сына
И благородную Идо; дитятей
Она отрадой матери была,
А брачных лет достигши, Феоноей[3]
Наречена, затем, что от богов
И все, что есть, и все, что будет, ей
Открыто; эту честь она приемлет
От древнего Нерея, деда…[4]
Мне
Отечество на долю не без славы
Досталось тоже — Спарта; и Тиндар[5]
Был мне отцом… Положим, существует
Предание, что сам отец богов
Когда-то мать мою крылами обнял,
Что, лебедем прикинувшись, на лоне
Ее он скрылся, подавая вид,
Что от орла спасается… так молвят.
Я названа Еленой, и моя
Вот горестная повесть:
Три богини,
О красоте заспоривши, пришли
В идейское ущелье к Александру.
С Кипридою была там Гера, дочь
Чистейшая Кронида с ними, — должен
Был разрешить их распрю волопас.
И вот, мою красу (коль и несчастье
Прекрасным может быть) пообещав
Для ложа Александру, побеждает
Киприда, а Парис-Идей[6], покинув
Пастушеский загон, стремится в Спарту,
Чтоб овладеть невестой.
Но своей
Не вынесла обиды Гера — ложе
Парисовой утехи обратила
Она в ничто, и не меня женой
Он получил, нет: призрак из эфира
Чистейшего, по моему подобью,
Был Герою для Приамида слажен,
Царевича троянского. Меня
Он обнимал, но в мыслях лишь, пустое
То было обольщенье. Зевса же
Свершалася другая воля к вящей
Беде моей: меж греков и несчастных
Фригийцев он войну зажег, чтоб мать
Освободить от населенья — Землю
Чрезмерного[7] и чтобы лучший грек
Был славою отмечен. Битв наградой
Троянам и ахейцам он назначил
Меня… Меня? О нет! Лишь звук пустой
Носился над войсками, а меня,
Среди морщин эфирных затаив
И тучею одев, Гермес похитил
Зевс не забыл меня — и в дом Протея
Меня унес, его считая всех
Воздержнее, чтоб я осталась чистой
Для ложа Менелая.
С той поры
Я здесь живу, а муж мой злополучный,
Войска собрав, на Илион повел
И ищет там жены своей, добычу
Вернуть копьем горит. И много душ
Из-за меня на берегах погибло
Кипучего Скамандра[8]. Претерпев
Все это зло, я остаюсь покрытой
Проклятьями, и эллины твердят,
Что я изменница, и в этой страшной
Войне виновна.
Для чего ж еще
Живу я? Слово я храню от бога
Гермеса: «В Спарту с мужем ты вернешься;
Узнает он, что не была ты в Трое,
Не застилала ложа никому».
А здесь, пока на свет Протей глядел,
За честь свою я не была в тревоге…
Лишь с той поры, как мраком он одет
Подземного селенья, сын Протея
Меня на брак склоняет. Но супругу
Я прежнему верна — и вот к могиле
Протеевой с мольбой припала: пусть
Покойный царь меня для мужа чистой,
Как раньше, сохранит; и если имя
В Элладе опорочено бесславьем
Мое — хоть тела скверна не коснется!