Елена

— Чего ждать? — говорил подпольщик из Шостки Евтихий Площенко.[4]— Мы будем накапливать силы, и германцы спать не будут. И неизвестно еще, кто больше накопит. Каждый день идут в Германию эшелоны с нашим хлебом, салом, сахаром, скот забирают. Дождемся, что и наших людей германцы увезут к себе. И получится, как говорят люди, ждала сова галку, а получила палку. Нет, нельзя ждать, надо выступать. Мы выступим, и из «нейтральной» зоны придет подмога. [5] 

Евтихия Площенко поддержал Иван Буковшин [6] из Воробьевки. Обращаясь к Соколовской, он говорил:

— С горы всегда виднее, что делать: ждать или выступать. Тут спорить не о чем. Мы своими боками чувствуем, что самый раз подняться. В нашем селе двенадцать гетманцев власть правят, а шестьдесят мужиков, как стоячая вода, протухают. Наши бабы ультиматум заявляют: если мы и дальше будем дурня околачивать, то они возьмут в руки рогачи и без нас расправятся. Моя берданка вон уже начинает ржаветь.

От партизан Ивотской волости выступил Демьян Коротченко [7]. Он говорил о том, что население всех окрестных сел горит желанием быстрее восстановить Советскую власть. Крестьяне вооружаются, бывшие фронтовики обучают владеть оружием тех, кто не был на войне.

— Можем ли мы своими собственными силами изгнать гетманских бандитов? — задавал вопрос Коротченко. И тут же отвечал: — Да, можем. Я согласен с Площенко и Буковшиным, которые говорили здесь, что они сами справятся с гетманцами. Так требует сердце, а вот думка с ним не согласна. Думка говорит другое. Кто посадил на шею Украины гетмана Скоропадского? Немцы. Их штыками он и держится. Гетман слаб, да немец силен. Нет у нас сейчас силы, чтобы разбить двух врагов... Вот когда не только новгород-северские, а все черниговские выступят, когда вся Украина поднимется — тогда другое дело. И чтобы командовал всеми партизанскими отрядами один штаб.

Выступление Демьяна Коротченко поддержали ивотские партизаны Анисим Моисеенко и Павел Демидов.

В споре «сердца с думкой», как выразился Демьян Коротченко, победила думка.

Почти все участники собрания проголосовали за резолюцию, предложенную Соколовской. В конце собрания избрали делегатов на первую губернскую подпольную конференцию. В Чернигов Соколовская возвратилась вместе с делегатами конференции.

Губернская партийная конференция состоялась в последних числах мая 1918 года. Проходила она ночью, в пустовавшем бараке около железнодорожной станции. Конференция избрала подпольный губком партии. Все члены губкома вошли в состав губревкома. Председателем Черниговского губернского военно-революционного комитета конференция утвердила Соколовскую.

После создания губкома партии и губревкома рост подпольных партийных ячеек и партизанских отрядов значительно усилился.

В КОНТРРАЗВЕДКЕ

Рожанов, начальник осведомительного отдела при губернском старосте, получил донесение, что в черниговской губернской земской управе работает статистиком Софья Соколовская, возглавлявшая Черниговский Совет рабочих депутатов при большевиках. Рожанов был удивлен, он не поверил бы этому, если бы донесение не исходило от губерниального коменданта. Гетманским властям известно было, что все видные большевики ушли из Чернигова за день до вступления в него германских и петлюровских войск. Рожанов распорядился об аресте Соколовской.

«Губерниальный комендант» арестовал Соколовскую, а на следующий день Рожанов решил сам сделать ей допрос.

— Надеюсь, известны причины взятия вас под стражу? — добродушно усмехаясь, спросил Рожанов.

— Речь может идти не о причинах, а о мотивах ареста,— резко сказала Соколовская.— Но мотивы вам лучше известны, чем мне,— с иронией добавила она.

— Разве вы отрицаете, что всего два месяца тому назад находились во главе большевистского комитета? — с той же добродушной усмешкой продолжал Рожанов, хотя едва заметная тень пробежал по его лицу.

— Вы введены в заблуждение, никакого большевистского комитета я не знаю, а вследствие этого и не могла его возглавлять,— твердо сказала Соколовская.

— Странно, непонятно. Посмотрите это предписание, оно подписано Соколовской. Получается, что вы меня вводите в заблуждение,— явно нервничая, сказал Рожанов, передавая Соколовской папку, в которой она увидела одно из распоряжений Черниговского Совета о мобилизации гужевого транспорта на доставку дров из лесного массива.

— Совет рабочих депутатов и большевистский комитет — это разные вещи,— решительно произнесла Соня.— Но, прежде всего, прошу внести ясность, что здесь происходит — дознание или следствие? — И далее продолжала:— Мне известно, что дознание имеют право проводить чины милиции городской думы, а следствие — судебный следователь. Насколько я разбираюсь, вы не принадлежите ни к первым, ни ко вторым. Но раз уж меня допрашиваете, я хотела бы знать, на основании каких статей уголовного или гражданского права я арестована?