Елена Прекрасная

— Мгмо в восторге от действий великого воина. Великий воин так легко несет прибой смерти. Мгмо нижайше просит разрешения измерить интеллект великого воина.

— А если я откажусь? — Археолог разозлился. Его чуть не прикончили, а этот зеленолицый собрался измерять интеллект потенциальной добычи.

— Мгмо умоляет не отказывать ему в такой малости. Великий воин должен быть… — Стато задумался, подбирая подходящее слово. — Великодушен…

— Ну хорошо, — профессор Рассольников согласился. — Но я и так могу сообщить…

— Нет, нет! Мгмо умоляет разрешить ему собрать данные о вашей превосходной личности.

— Кш-кш… — заверещал эгеец.

Эгеец протянул археологу квадратный приборчик — и Платон узнал в нем универсальный измеритель IQ, правда, устаревшего образца. Впрочем, отвечать на вопросы не нужно — надо лишь приложить датчики к виску. Что профессор и сделал.

— О! — восхищенно выдохнул Стато. А Мгмо залепетал на своем эгейском. Одно слово Платон узнал.

— Кш-кш… — лепетал пораженный эгеец. Что означало «восхищен, восхищен!»

Тем временем участники сражения по одному выбирались на ближайшие камни. Вытащили за собой и два трупа. Один тот, что был убит в самом начале своими, второго прикончил Атлантида. Следом появился пострадавший. Он успел обмазать обрубки щупальцев какой-то дрянью, и теперь с них сочилась не кровь, а густая лиловая жидкость.

— Смерть, — прошептал Стато. Нос у стража побелел. И здоровяк-эгеец юркнул за спину профессора. — Такой легкий прибой смерти… Легкий прибой… легкий прибой… Больше не будет ступеней… ни одной ступени…

Мгмо извинился и полетел к потрепанному воинству. Из горла его рвались одни шипящие.

— Кажется, наш великолепный Мгмо разъярен, — заметил Атлантида с усмешкой.

— Он говорит, что его солдаты должны драться, как ты. Ты — великий воин. Это видно по твоему IQ.

— Никогда не думал что IQ определяет именно это… А еще говорят, что эгейцы агрессивны лишь в брачный период. В остальное время они милые тихие существа.

— Это так… — подтвердил Стато. — Застряв в лабиринте, лучше не ссориться. Я предпочел бежать, а не драться.

— Ты туп, Стато, — эти слова Платон произнес с особым удовольствием. — Как мы могли удрать от эгейцев? Я плаваю куда медленнее. Нас бы непременно настигли. А у тебя одна рука сращена с бластером. Почему ты оставил бластер на берегу вместе с перчаткой? Ведь ты страж!

Лицо Стато — он был без маски, но все равно Платон именовал лицом его морду — приобрела жалкое выражение.

— Я никогда не стрелял из своего оружия. В нем и батарей нет. Они стоят дорого, а разряжаются даже без стрельбы за три месяца.

— Но ты же страж! Зачем тогда тебе «фараон»?

— Для устрашения. Стражу положено.

— А эти ребята тыкали друг в друга мечами всерьез. И меня собирались прикончить.

— Они не стражи…

— Ах, вот как! И кто же они?

— Веселисты…

Платон вспомнил о выброшенном за ненадобностью собственном бластере.

— Ну-ка, Стато, достань со дна мой «фараон»! — приказал археолог тоном инквизитора — была когда-то на Старой Земле такая нужная профессия. И поскорее. А то пожалуюсь на тебя Крто.

Страж пронзительно взвизгнул и пополз в кипящую пену прибоя. Тем временем потрепанный отряд Мгмо, забрав с собой трупы и раненых, погрузился в воды Океана и отбыл в неизвестном направлении. Сам Мгмо полетел на своем стульчаке над самыми гребнями волн. Теперь Платон разглядел сине-белый глайдер, висящий довольно далеко от берега. Ветер усиливался. Потемневшие волны уже все были увенчаны белыми навершъями. Волны, накатывая, бежали все дальше и дальше, выбрасывая на берег камешки и пустые раковины. Вот какую-то тварь красную, семилапую, швырнуло на камни, вот волна вынесла к самым ногам археолога прозрачный камешек и поползла назад, утаскивая ажурными белыми щупальцами гальку в Океан. Археолог поднял преподнесенный Эгеидой подарок. И глазам своим не поверил. Он держал в пальцах алмаз. Не так чтобы очень большой, но… Карат на пятнадцать будет. Платона с головой накрыла жаркая волна, кровь забилась в ушах. Он спешно спрятал дар Океана в кармашек на поясе и вскочил. Побежал вдоль кромки прибоя. Пена кипела вокруг его ног. Когда очередная волна отступала, археолог впивался взглядом в гальку. Вон там прозрачный камешек. Нет, показалось. Всего лишь отполированный волной кусок кварца. А вон там осколок стекла. Набежавшая волна сбила Атлантиду с ног. Он пополз к берегу, зарываясь пальцами в смешанный с камнями песок. Алмазы! Где вы… Его вновь накрыло и едва не утащило в Океан… И тут он пришел в себя. Нельзя подавать виду. Стато сейчас вернется — он не должен ничего заподозрить. Профессор Рассольников добрался до полоски сухого песка и сел на камень.

Так что же получается? Сокровища храмов существовали? Тогда почему храм Нмо стоит на скале совершенно пустой? А вдруг эгейцы выкинули собранные дары в Океан, пытаясь умилостивить морского бога, когда моря наступали? Именно. Отняли у небесного бессильного божества и отдали всемогущему морскому…