Елена Рубинштейн. Женщина, сотворившая красоту

В своих художественных предпочтениях Елена не фанатична и не стремится к исключительности. Она не отворачивается и от «дурного вкуса», если находит в нем «чутье и подлинность». Зачастую она выбирает вещи необычные, причудливые, даже уродливые с точки зрения общепринятых критериев, по-прежнему значимых для большинства публики. Ту же широту взглядов она пропагандирует и в области женской красоты, повторяя, что любое лицо красиво, если только в нем есть характер. Больше всего она ненавидит слащавость, банальность и эпигонство.

Среди наставников Елены — художник и скульптор Джейкоб Эпстайн, близкий друг Эдварда. Он знакомит ее с новыми тенденциями в художественном творчестве, открывает искусство первобытных народов. Этим искусством в то время интересуются немногие, и среди них Матисс, Дерен, Вламинк. Елена и тут оказывается среди первых, красота для нее вовсе не из области дежавю. Она умеет и в «неискусном» искусстве разглядеть сокровище. Вполне возможно, долгая жизнь в Австралии, где ей часто приходилось видеть изделия аборигенов, которые тогда никак не могли ей прийтись по вкусу из-за своего крайнего авангардизма, все же приучила ее глаз к подобным творениям.

Аукционы, на которых продаются примитивы, устраиваются чаще всего в Париже. Эпстайн ездит туда реже Елены и обычно просит ее туда зайти вместо него. Он приезжает в «Solna», привозит с собой каталоги Дрюо с рекламой аукционов, показывает маску Бауле, статуэтку Бамбара. Елена учится очень быстро. Проходит немного времени, и скульптурная пластика разных этносов — из Мали, Конго, Сенегала — уже не составляет для нее тайны. Когда цена за фигурку переваливает за предел, назначенный Эпстайном, Елена покупает ее для себя.

Так вещь за вещью она начинает собирать свою весьма примечательную коллекцию, которая с годами будет все расти и расти. Друзья вокруг удивляются. Как может женщина, посвятившая свою жизнь красоте, окружать себя такими уродцами? Но Елена упорствует в своем пристрастии. И не ошибается. Очень скоро примитивное искусство входит в моду, и, быть может, даже слишком широко. Грис, Модильяни, Пикассо и другие будут находить в нем источник вдохновения.

Лет двадцать спустя, когда Джейкоб Эпстайн увидит прекрасно составленную, полноценную коллекцию своей ученицы, он с гордостью воскликнет:

— Не забывайте, что вы приобрели ее благодаря мне!

В мае 1910 года умер английский король Эдуард VII, и до восшествия на трон Георга V Париж занимает место Лондона, становясь центром увеселений и празднеств. Намереваясь завоевать Францию, Елена вынашивает грандиозные планы битвы. Эдвард легко дает себя уговорить: он мечтает открыть в Париже издательство. Как в области искусства, так и в области литературы главное происходит в Париже — между Монмартром и Монпарнасом, улицей Деламбр и Бато-Лавуар, между «Клозери» и «Ша-Нуар». Поможет ли Елена осуществить мечту мужа? Она готова это сделать, как он готов следовать за ней.

Вот и еще одно качество, которое она ценит в Эдварде. Эдвард такой же кочевник, как она, гражданин мира, привыкший перемещаться и жить там, куда влекут его обстоятельства. Для него тоже не существует препятствий. С детьми, няньками, книгами, произведениями искусства они — чем не караван? — решительно пересекают Ла-Манш.

В 1912 году Елене Рубинштейн сорок лет, выглядит она на тридцать пять, а сама утверждает, будто ей тридцать. Чуть меньше чем за десять лет она стала богатой и знаменитой. Ее путь уникален: и в Мельбурне, и в Лондоне она только благодаря своему уму и воле проникает в закрытые круги, к которым люди принадлежат только по рождению или благодаря богатству.

Она незаурядная женщина и стоит того, чтобы, приостановившись, рассмотреть ее попристальнее. Хорошенькая в молодости, Мадам стала красавицей, хотя внешность ее не из тех, что в моде. При взгляде на нее подумаешь: это испанка, левантинка, а может итальянка, — словом, одна из тех экзотических красавиц, которые под томной внешностью таят железный характер. Нерон, Наполеон… История свидетельствует, что деспоты невелики ростом. Елена не исключение. С высоты своих метра сорока семи сантиметров она правит жестко и непреклонно, она невероятно требовательна и к себе, и к другим. Она никогда не оборачивается назад. Воспоминания кажутся ей пустой тратой времени. Настоящее тоже мало ее интересует. Она вся устремлена в будущее.