Эления

— Я буду иметь это в виду, мой господин.

Через несколько минут во дворе появился Телэн в сопровождении Берита.

— У меня назрели большие трудности, Спархок, — с ходу заявил он.

— О?

— Кто-то из людей первосвященника обнаружил, что я помогаю тебе. И теперь они ищут меня по всему Симмуру.

— Я говорил тебе, что ты когда-нибудь допрыгаешься, — прорычал на него Кьюрик. Оруженосец повернулся к Спархоку и спросил: — Что мы теперь будем делать? Я не хочу, чтобы он гнил в какой-нибудь темнице.

Спархок озадаченно потер подбородок.

— Я думаю, мы могли бы взять его с собой. По крайней мере до Димоса, — он ухмыльнулся и добавил: — Там мы можем оставить его с Эсладой и мальчиками.

— Ты что, псих что ли, Спархок?!

— Я почему-то думал, что тебя приведет в восхищение мое предложение, Кьюрик.

— Это самое нелепое предложение из всех, что я слышал в своей жизни.

— Неужели ты не хочешь познакомить его с братьями?

Спархок посмотрел на мальчика.

— Много ты стянул у Берита? — грозно спросил он.

— Не слишком.

— Отдай все назад.

— Ты заставляешь меня разочаровываться, Спархок.

— Жизнь полна разочарований, мой мальчик. А теперь отдай все назад.

Глава 11

Вскоре после полудня Спархок и его спутники проехали по подвесному мосту и выехали на дорогу в Димос. Небо почти расчистилось, и о непогоде напоминал только порывистый ветер. Дорога из Симмура в Димос была самой оживленной в Элении. То и дело грохотали по ней повозки и экипажи, шли на рынки в Симмур крестьяне с тяжелой поклажей на плечах. Спархок ехал впереди кавалькады и встречные путники расступались, давая ему дорогу. Фарэн снова приобрел свой надменный вид и шел ровной неутомимой рысью.

— У тебя норовистый конь, Спархок, — заметил Долмант, кутаясь в тяжелый черный плащ.

— Он просто пускает пыль в глаза, — сказал Спархок. — Фарэн считает, что так он оказывает глубочайшее впечатление на окружающих.

— Он просто убивает время, дожидаясь, пока ему подвернется случай укусить кого-нибудь, — рассмеялся Келтэн.

— Неужели он так злобен? — простодушно удивился патриарх.

— Такова натура любой хорошей боевой лошади, Ваша Светлость, — объяснил Спархок. — А у Фарэна все это пошло еще дальше.

— А он когда-нибудь кусал тебя?

— Однажды. Но я тогда объяснил ему, что мне бы не хотелось, чтобы впредь он повторял это.

— Объяснил?

— Да, правда не без помощи крепкой палки. Но зато он схватил мою мысль на лету.

— Вряд ли мы сможем сегодня далеко уехать, Спархок, — крикнул Кьюрик из арьергарда их процессии, где он ехал, ведя в поводу двух вьючных лошадей. — Мы слишком поздно выехали. Здесь неподалеку есть одна гостиница, может быть нам стоит остановиться там, как следует выспаться ночью и выехать завтра пораньше?

— Это дельное предложение, Спархок, — поддержал его Келтэн. — Что-то мне не хочется снова спать на голой земле.

— Уговорили, — согласился Спархок и взглянул на Телэна, ехавшего на усталого вида гнедой рядом с небольшой белой лошадкой Сефрении. Мальчик посматривал иногда назад полным тревоги взглядом. — Ты что-то подозрительно тих, Телэн, — сказал Спархок.

— Молодым людям не подобает болтать в присутствии старших, Спархок, — напыщенно ответил мальчик. — Это одно из основных правил, усвоенных мною в школе, куда определил меня Кьюрик. Я стараюсь следовать этим правилам, когда они не приносят мне слишком много неудобств.

— Довольно дерзкий молодой человек, — отметил Долмант.

— Он еще и вороват, Ваша Светлость, — предупредил Келтэн, подмигивая Телэну. — Держитесь от него подальше, если у вас есть при себе что-нибудь ценное.

Долмант строго посмотрел на мальчика.

— Тебя не смущает, что Церковь неодобрительно относится к воровству?

— Да, — вздохнул Телэн, — я знаю. Церковь не справедлива к подобным вещам.

— Приглядывай за своим языком, Телэн! — прикрикнул на него Кьюрик.

— Не могу, Кьюрик. Все время мешает нос.

— Испорченность мальчика вполне объяснима, — рассудительно сказал Долмант. — Вряд ли кто-нибудь серьезно занимался воспитанием его нравственности. — Патриарх вздохнул. — Во многом несчастные дети улицы так же непросвещенны, как и стирики, — сказал он и лукаво улыбнулся Сефрении, ехавшей, держа впереди себя Флейту, укутанную в старый плащ.

— В действительности, Ваша Светлость, — не согласился Телэн, — я регулярно посещаю службы в церкви, особое внимание уделяя проповедям.

— Это удивляет, — сказал патриарх.

— Вовсе нет, — сказал Телэн, — многие воры ходят в церковь. Чаша с пожертвованиями несет в себе массу возможностей.

Ошеломленный патриарх промолчал.

— Взгляните на это с такой точки зрения, Ваша Светлость, — начал Телэн с притворной серьезностью. — Церковь распределяет деньги среди бедных, не так ли?

— Разумеется.

— Но я же один из них. Я просто беру мою долю, когда чаша проходит мимо меня. Это сберегает церкви ее драгоценное время и избавляет ее от необходимости искать меня, чтобы отдать мне деньги. Мне нравится, когда я могу быть кому-то полезным.

Во время этого объяснения Долмант в недоумении смотрел на юного философа, а потом внезапно громко рассмеялся.