Элеонора

Не хотелось жить, не хотелось никого видеть, и где-то вроде бы не виноват человек, но уже винила во всем его. Ведь если бы тогда… Очередной выезд, и опять в другой город, как тяжко было это все, уже отчаявшаяся ни во что не верившая, но мама говорит нужно ехать, а отчим с опущенным лицом за рулём. Как же устала от этих сочувствующих, виноватых взглядов и разводимых рук, что мол ничего не поделать, а врачи предлагают операцию, но только результат фифти-фифти – может получиться, а может и нет, но ведь все равно в любом случае инвалидная коляска, так что можно и рискнуть. Как-как они не понимают, в двенадцать лет инвалидная коляска? Ну да, им то все равно не они же в неё сядут чтобы не встать никогда, а ей, каково-а?

Ну вот приехали, благо ещё сама могу ходить. Мужчина сильный крупный, с доброй улыбкой и в первый раз, человек не прячет глаза и не пытается сделать вид, что не видит в каком состоянии моё тело. Мама помогла раздеться, уложила меня на топчан и вышла в другую комнату, но человек её вернул предложил стул и занялся мною. Думаю, сказал он, что мне нужны будут пояснения, девочка может и не сказать, но мне нужна конкретика произошедшего, как, что, когда. Ясность в произошедшем необходима это поможет мне понять те процессы, которые сейчас происходят в организме. Мне предложили лечь на живот. И я, вдруг впервые поняла и пожалела маму, каково ей это все рассказывать и вновь переживать. А он не торопился, как многие сразу хвататься за проблемную зону, прощупал мои ноги, бедра, плечи, руки, ребра и только после этого принялся исследовать мою проблемную зону, прощупывал довольно-таки больно, просил потерпеть. Когда нашёл самое больное место я вскрикнула, но он не отдёрнул в испуге рук, а уговаривая меня потерпеть всё так же болезненно проминал эту зону. Когда же мне думалось уже не хватит терпения боль прекратилась и, впервые за год я не чувствовала боли, как такое могло быть? – ведь он же только мял больше ничего не делал, но мне не хотелось шевелиться приятно было без этого болевого потока и, в то же время как будто чего-то не хватало. Мне предложили сесть, и только представив это изменение положения тела боль вернулась, она возвращалась медленно толчками не отвратимо.

Массажист А.В. стал задавать мне вопросы по поводу того на сколько я готова терпеть боль и в состоянии ли я справляться с этим? Я не знала, что ему ответить т.к. он говорил о том, что боли будет еще больше и нужно будет терпеть. Я уже была согласна с тем, что это нужно будет терпеть, а он стал говорить о том, что он не может стопроцентно гарантировать результат т.к. много дополнительных негативных факторов, но самых главных два – готовность терпеть неимоверную боль и время, не известно сколько эта работа займет времени. А я слышала или правильнее сказать не слышала извиняющейся неуверенности и глаза не отводились в сторону, а требовательно смотрели в мои с вопросом – готова ли я терпеть? И что я должна была ответить этому сильному уверенному в себе человеку, этой моей возможно последней надежде? Да, да, да конечно же да, и еще сто раз да со слезами на глазах я твердила самой себе только да как бы ни было мне больно, но я, вдруг поверила этому человеку и уже верила, что он мне поможет вернуть мое здоровье.