Элевсинские мистерии

Когда боги покинули поле битвы у Скамандра (21,518), Аполлон остался, чтобы до поры защищать Трою, наблюдать кончину Гектора, сохраняя облик его тела (вид — eidos), и отмстить Ахиллесу за его гибель. Но до того предстояло совершить огненное погребение Патрокла и почтить его посмертными играми (21,515—24; 23). Сохранение телесной формы, которое отчасти является и духовной силой, относится уже к Третьей оргии, подчиненной земле и огню. Мы же покуда ведем речь о Второй оргии.

Раны, полученные на Скамандре, преимущественно те, что были нанесены богам, суть как бы зародыши мистических органов, позволяющих быть зрячим в Элизии. Они принадлежат иному, новому силовому организму, который еще должен сложиться и пронизывает все тело, базируясь на силах естества, но с ними не совпадая. Как тело обладает своими органами чувств, так и этот незримый организм имеет особые средоточия сил, которых при успешном развитии бывает много; у гуру последнего махараджи Кашмира их насчитывалось до пятидесяти225. Управляет всеми этими источниками центр — "колесо" над сердцем, ему сродни пять или шесть других, расположенных на вертикали, что проходит, словно передний хребет, от лба до гениталий. Чакры, или цветы лотоса, развиваются на этом единственном стебле.

Выше изложено, каким образом каждое из греческих божеств творчески действует внутри тела; это знание мы берем за основу. С мышлением, физически сосредоточенным прежде всего под лбом, связана Афина; такова ее роль в мистериях I дохристианского тысячелетия — но не раньше — и при мистическом пробуждении посредством двух-лепесткового лотоса во лбу. Дыханием правит Артемида; она соотносится с шестнадцатилепестковым лотосом в области гортани, однако впоследствии ее дополняет Арес. Афродита связана в первую очередь с расположенной в глубине тела областью первичной почки и ее производных. Мистически она возвышается до владычицы сердечного лотоса. Поскольку этот лотос неизменно важнейший центр, в конечном счете решающий залог успеха, случались — чем дальше в глубь времен, тем чаще — продуктивные таинства, в которых практически только эта богиня и заправляла. Арес по природе своей связан с желчью и чреслами; мистически он возвышается до владыки лотоса у гортани. С огненной сферой пищеварения, конечно же, связаны как Всекормилица Деметра, так и хромоногий кузнец Гефест — он, кстати, еще и со скелетом. В таинствах оба они оттуда вытеснены; вместо них в случае успеха может явиться дева Персефона.

Потеряв свою настоящую супругу Афродиту — она вступает в союз с возвышенным Аресом, — Гефест ищет нового союза с Афиной. Когда ему сопутствует удача, он создает технику; и все это время в "нижнем" человеке живет и чувственность — как сатир. Когда же Афина отвергает его, она направляет свою организующую/ силу от повелевающего лотоса во лбу на восприятия всех "колес". Для нас неусыпное ее бдение выступает как сужденье, сопровождающее всякий мистический шаг. Мистически эта богиня также укрепляет зыбкие явления непреходящей мыслью — "И все, что временно, изменчиво, туманно, обнимет ваша мысль, спокойно-постоянна"226. Таинства без Афины вели бы к глоссолалии или безумию, вроде того, что обуяло на Тринакии спутников Одиссея: "А сырое на вертелах мясо и мясо, снятое с вертелов, жалобно рев издавали бычачий" (Од. 12,395–396). Б Элевсине Афина участвует везде и во всем.

Раны богов у Гомера, наверное, напоминают христианам о ранах Богочеловека на кресте. Но как культовый символ крест старше христианства. Так, в I веке до Р.Х. Диодор Сицилийский в своей "Мифологической библиотеке" (111,65) сообщает о мифическом царе Фракии Ликур-ге, который — как показывает вышеописанный обряд юношеских инициации 6 января — прогнал в море бога Диониса. Впоследствии Дионис ослепил царя и распял слепца на кресте. Ликург — человек, связанный с этим богом лишь профанными узами, через питье вина. Алкоголь вызывает мистическую слепоту; недаром в Элевсиниях он был под запретом. Вспомним, что и Полифем был ослеплен во хмелю (Од. 9,346 ел.).

Одна из цилиндрических печатей III века от Р.Х., ныне хранящаяся в Берлине, представляет распятого Орфея; над ним месяц с семью звездами, а внизу слова: "Orpheos Ъак-kikos", то есть "вакхический Орфей". Христианские изображения распятия на кресте появляются лишь в V веке. Дохристианские свидетельства о кресте как культовом символе принадлежат дионисийскому ритуалу, к сфере которого, вопреки протестам филолога у. фон Виламовица, относятся Элевсинии227. Многое из содержания и чина этих мистерий сохранилось в христианской мистике, ибо все это отвечает сущности человека, а не только принадлежит к единому культурному потоку, хотя и это тоже.