Элевсинские мистерии

Там речь идет о прорицалище неподалеку от беотийских Фив, где вопрошающий — сбитый с толку водяными вихрями и с почти отошедшей душою — сам давал себе ответ, который мог вспомнить лишь с посторонней помощью. Павсаний пишет (IX.39–40): "Если какой-либо человек решит спуститься в пещеру Трофония, то прежде всего он должен прожить определенное число дней в особом здании; это здание — храм Доброго демона и Доброго случая (Тихи). Живя здесь, он совершает различные очистительные обряды и <…> для омовения ему служит река Теркина. Мяса он получает много от жертв [его ежедневно привозят из города. — А-А.] <…> в ту ночь, в которую каждый должен спуститься в пещеру, в эту ночь приносят в жертву барана <…>. А спуск этот совершается следующим образом. Прежде всего в эту ночь его ведут к реке Теркине, моют его и умащают маслом. Ведут его два мальчика лет по 13, из числа горожан <…>. Затем <…> ведут его не прямо в пещеру прорицания, а к источникам воды <…> Здесь он должен напиться из одного воды Леты (Забвения) <…> а из другого он таким же образом пьет воду Мнемосины (Памяти). <…> Показав ему статую, <…> которую жрецы не позволяют видеть никому, кроме тех, кто намерен идти в пещеру Трофония, поклонившись и помолившись этой статуе, они ведут его в прорицалище. На него надевают льняной хитон и специальную местную обувь. Сам оракул находится за рощей на горе. Здесь сделана ограда из белого мрамора, окружность которой как самый небольшой молотильный ток, высота не меньше двух локтей. <…> За этой оградой есть отверстие в земле <…>. В самые недра пещеры схода не сделано никакого, но когда кто-нибудь идет к Трофонию, ему дают узкую и легкую лестницу. Между этим сооружением и внутренностью пещеры спускающийся встречает щель, шириной в две спифамы (ладони), а высотой в одну. Спускающийся ложится на пол, держа в руках ячменные лепешки, замешенные на меду, и опускает вперед в щель ноги и сам подвигается, стараясь, чтобы его колени прошли внутрь щели. Тогда остальное тело тотчас же увлекается и следует за коленями, как будто какая-то очень большая и быстрая река захватывает своим водоворотом и увлекает человека. Те, которые таким нутем оказываются внутри тайного святилища, узнают будущее не одним каким-нибудь способом, но один его видит глазами, другой о нем слышит. Спустившимся возвращаться назад приходится тем же самым путем, через ту же скважину ногами вперед. Они говорят, что никто из спустившихся туда не умер, исключая одного из телохранителей Деметрия. Говорят, что этот не совершил ничего из установленных при святилище обрядов <…>. Того, кто вернулся наверх из пещеры Трофония, жре-Цы опять берут в свои руки, сажают на так называемый "Трон Мнемосины" (Памяти) <…> и <…> спрашивают, что он видел и что слышал. <…> Те, которые спускались к Трофонию, обязаны всё, что" каждый из них слыхал или видел, оставить здесь, написав на дощечке. <…> Это место прорицаний прежде не было известно беотийцам, и открыто оно было по следующему случаю. <…> уже второй год бог це давал им дождя <и> Пифия велела им идти в Лебадию к Трофонию <…> тут некто Саон <…> увидал рой пчел и велел следовать за ними, куда они полетят. <…> И говорят, что этот Саон был обучен Трофонием установленному тут священнодействию <…>".

Можно подумать, Саон руководствовался XII песнью "Одиссеи": на Тринакии обжирались мясом. Засим следовало первое кораблекрушение и плен у Калипсо, "той, что сокрыта", — в прорицалище этому соответствовало спокойное созерцание обычно сокрытого изображения божества; далее человека подхватывал поток — для Одиссея второе кораблекрушение. И наконец, долгий рассказ Одиссея перед феаками равнозначен "Трону Памяти".

Это описание, вероятно, указывает на праобразы мистерии в Аграх. Во-первых, мисты сталкиваются с растерзанием (изначально это вообще поедание мяса) и с последующим искуплением через Гекату. Разверзается бездна чувственности и жестокости, и ее необходимо преодолеть. Во-вторых, можно ожидать созерцания статуи в храме Посейдона на холме. Кстати, акцентировать внимание на сходстве с Голгофой не стоит. Малые мистерии нимало не приближаются к ней ни значимостью, ни последствиями. В-третьих, возможно, что в долине перед Метрооном наиболее одаренных посещали видения. В-четвертых, здесь даровалось благо воспоминания.

Мистерия на поле в Аграх

Через десять дней после Анфестерий, трехдневного Праздника цветения с 11 по 13 анфестериона (1–3 февраля), ради глубокого одухотворения справлялись таинства на поле в Аграх. Участвовала в них преимущественно молодежь, еще не вступившая в брак, юноши — начиная с восемнадцати лет. Что касается юношей, то, по аналогии с древним Элевсином, они должны были уже стать воинами и служить городу. Так вообще в этом возрасте сплавлялись воедино силы жизни и смерти, причем в таинствах это происходило более осознанно и напряженно.