Эльф: брат или возлюбленный? (СИ)

Я спешилась с коня и замерла на месте, трепеща от мысли, что могу быть разоблачена. Подошедший солдат-человек, одетый в серую военную одежду королевства, с поклоном попросил у меня вожжи коня, боясь смотреть мне в глаза. Я отдала ему их и напомнила себе, что для окружающих я по-прежнему принц-эльф, хотя и менее грозный, чем венценосный брат, но не менее опасный.

Правда, меня это не очень успокоило, потому что мнение окружающих имело мало значения. Только Олив сейчас мог быть тем, от кого зависела моя судьба.

Я огляделась, ища его глазами. Его невероятно длинные светлые волосы маяком выделялись на фоне серо-бурой массы солдат. Он отдавал им приказания, все время держа руку на рукоятке массивного меча, висящего в ножнах на поясе.

Если бы это всё не было таким до трепета страшным, а происходящее было бы всего лишь фильмом-фэнтэзи, который я смотрела в кинотеатре под хруст попкорна, я бы точно сказала, что принц эльфов был самым выдающимся и самым неотразимым персонажем за всю историю кинематографа.

Но это, к сожалению, не фильм. И на сон, очевидно, никак не похоже. Это какая-то странная до жути реальность, от которой мои белесые эльфийские волосы начали потихоньку становиться дыбом.

Отдав последние приказания торопливым воинам, Олив, наконец, повернулся ко мне. Тут же двинулся в мою сторону широкими пружинистыми шагами, в которых угадывалась воинская мощь, а я невольно затаила дыхание и слегка отшатнулась назад. От страха ощутила предательскую дрожь в теле, а глаза опустились, словно через взгляд он мог догадаться, что перед ним вовсе не его брат.

Когда Олив подошел ко мне вплотную, то тут же осторожно прикоснулся к моему плечу.

— Алекс, ты очень бледен… Ты устал? — его голос вновь зазвучал, как музыка, а мои глаза невольно устремились в его лицо.

И вот снова передо мной тревожные и любящие бездонно-синие глаза, смотрящие на меня, как на самую великую драгоценность в мире. Он изучал мое лицо тщательно, словно пытаясь сорвать завесу тайны, а у меня опять произошел невольный всплеск чувств. Это было что-то, не поддающееся моему контролю… что-то, живущее своей собственной жизнью… что-то, что пересиливало даже всякий страх…

— Все нормально, Олив… — прошептала я, но он отчего-то вздрогнул всем телом и быстро убрал с моего плеча свою ладонь. Смутился. На мгновение отвел взгляд. Потом снова вернул его, но уже с большей тревогой.

— Скоро будет готова палатка для отдыха. Тебе нужно набраться сил…

С этими словами от оставил меня, а я ощутила сильный, граничащий с паникой трепет: похоже Олив начинает чувствовать, что с его «братом» что-то не то.

По-моему, я уже в опасности…

* * *

Олив лежал на подушках в нашей королевской палатке, медленно пожевывая мясо, разложенное перед нами на серебряных блюдах. Палатка была огромной и очень плотной, способной хорошо защитить как от холода, так и от жары. Прислуживали нам две женщины-служанки, трепещущие перед нами при каждом появлении.

Олив выглядел очень задумчивым и отрешенно смотрел в сторону. Временно он снял кольчугу, оставшись в одной только тонкой светлой рубашке, которая была небрежно расстегнута на несколько пуговиц, слегка оголяя его накачанную грудь.

Мне было трудно расслабиться от обуреваемых душу эмоций, но глаза сами постоянно скользили по его совершенному телу и прекрасному лицу, словно не могли налюбоваться, хотя другая часть меня — та самая благоразумная и трезвая — трепетала от ужаса, взывая к остаткам моего здравомыслия и требуя прекратить пялиться на него.

Под натиском этих эмоций у меня из груди вырвался тяжелый вздох. Олив отреагировал мгновенно: вскочил, тут же оказался около меня и со страхом схватил меня за плечи, чем меня изрядно напугал.

— Алекс, что с тобой? — воскликнул он, тяжело дыша. — С тобой что-то происходит? Ты чувствуешь… перемены?

Его голос опустился до дрожащего шепота, а я нервно сглотнула. Потом кивнула, потому что просто не знала, что сказать. Ведь для меня действительно все было новым и странным, и Олив все больше начинал видеть это во мне.

Однако бурная реакция «брата» заставила меня пожалеть о своем кивке. Наверное, я оживила его самые страшные ночные кошмары, потому что он резко прижался ко мне и застыл, будто убитый горем. Я тоже замерла и перестала дышать. И это тот грозный военачальник, который без малейшей тени сомнений приказал казнить пару десятков человек? Теперь это был раздавленный страхом юноша, не могущий справиться со своими чувствами.

Я быстро обняла его в ответ и испуганно поспешила сказать:

— Олив… прости! Наверное, я не так выразился. У меня… все нормально… — мне почему-то стало так стыдно вдруг, ведь я ему совершенно точно врала.

Он расцепил объятия и посмотрел на меня долгим измученным взглядом. На его длинных темных ресницах повисла пылинка, и я как-то неосознанно протянула к нему руку и стряхнула ее. Меня снова что-то пронзило. Его, очевидно, тоже. Мы оба замерли, а потом посмотрели друг другу в глаза.

— Алекс… — прошептал Олив странным взволнованным голосом. — Почему ты это делаешь?