Эльф на плоской земле. Книга четвёртая. Курсант.

Юмико покорно смежила веки и умиротворённо засопела. А я, открыв окно, мягко слевитировал на тротуарную плитку, которой был выложен задний двор. Мысль, заставившая действовать меня столь поспешно, была пряма и незатейлива, как стальной лом. Раз, грозный босс сейчас здесь, то и яхта где-то неподалёку. А раз так, то нужно немного поторопиться.

Я обежал притон по широкой дуге и с облегчением увидел, что белая океанская красавица стоит на якоре в сотне метров от берега. Катера охраны покачивались у причала и несколько крепких мужчин, с суровыми лицами, прохаживались по мосткам.

Небрежно повешенные на плечи автоматы смотрели стволами вниз. Но не приходилось сомневаться, что при малейших признаках опасности, они мгновенно пустят оружие в дело.

"Автоматы - это плохо". - Весело подумал я. - Потому что следующей мыслью было "про хорошо". И даже замечательно. Пока мордовороты здесь, на яхте нет никого, кроме команды. А с простыми моряками справиться гораздо легче, чем с вооружёнными якудза.

Я удалился ещё на полсотни метров в темноту и, поспешно стянув с себя шмотки, забросил их в пространственный карман. А сам вошёл в немного прохладную воду и, набрав полную грудь воздуха, глубоко нырнул.

На одном вдохе удалось проплыть под водой метров пятьдесят. Так что, когда моя голова показалась над водой, до яхты оставалось ровно половина пути.

Не будь в стазисе злополучных файерболов, я бы мог плыть под водой хоть до посинения. Раз за разом уходя в своё тайное убежище, чтобы отдышаться и набраться сил. Но, так как "свято место", исключительно благодаря моей самоуверенности и опрометчивости оказалось занято, пришлось вот так. По старинке.

К счастью, не знаю уж, для неизвестных пока "них", или любимого меня, никто не обратил внимания на мелькнувшую на несколько секунд в морских волнах белобрысую голову. Я снова основательно вдохнул и продолжил путь.

В воде звуки распространяются гораздо лучше, чем на поверхности. Так что, даже не будь у меня способности генерировать ультразвук, даже в этой кромешной тьме я бы не промахнулся.

На корабле негромко играла музыка, доносящаяся из чьего-то цифрового плэйера. Басовито гудели генераторы, вырабатывающие электрический ток. Кто-то чем-то еле слышно позвякивал на палубе. Да и сама громада океанской яхты тёмным пятном выделялась над головой.

Я вынырнул у якорной цепи и, помогая себе левитацией, сноровисто поднялся на борт. Встретить кого-нибудь я не опасался. Так как мой чуткий слух утверждал, что на носу никого нет.

Выбравшись на палубу я достал из стазиса свой многострадальный и "многостаночный" рабочий комбинезон. По быстрому оделся и приготовился брать это корыто на абордаж.

Как ни странно, проплыв десяток тысяч километров по морям и океанам этой любимой Создателем Локации, я по-настоящему так и не заболел морем.

Мне не снились паруса и бригантины а об устройстве океанских яхт и количестве членов команды, при всех прочих равных, я бы задумался в последнюю очередь.

Так что, не отвлекаясь на разглядывание этой красавицы и не предаваясь пустопорожним мечтам, я попросту шёл и бил. Когда рукой, когда ногой. А чаще всего моим оппонентам доставалась волшебная "плюха из ниоткуда".

Согласитесь, владеть телекинезом и двигать с его помощью предметы равные своей массе - а вешу я, как вы помните, сто тридцать килограмм - и не научиться давать в лобешник на расстоянии? Не смешите мои тапочки, господа!

Всего на этом замечательном судне нашлось четырнадцать условно-разумных. На успокоение которых мне понадобилось семь с половиной минут.

По тридцать секунд на каждого ну, и замешкался немного. Бывает с непривычки. В конце-концов, не каждый же я день разборки с якудза устраиваю. И даже не раз в месяц.

Когда последний из мореманов, возившийся на кухне, которая на "специальном морском языке" вроде как называется "камбуз", был вырублен, я, стараясь никому ничего не сломать, невидимыми руками положил всех в одну из шлюпок.

Затем, морщась от брезгливости, намочил указательный палец в крови, струившейся из носа одного из бедолаг, и быстрыми штрихами, нарисовал на борту шлюпки схематичный портрет Принца Коджи.

Это распространённое среди европейцев заблуждение, что все узкоглазые на одно лицо. На самом деле они разные и каждый имеет какую-то свою, отличительную черту, вполне пригодную для дружеского шаржа.

Была макая и у Коджи и именно на ней я акцентировал внимание будущих поклонников моего таланта.

А, чтобы никто не усомнился, что это именно Принц, добавил несколько иероглифов. Непосвящённый в наши с ним маленькие секреты ни за что не поймёт, а тот, кому надо, сумеет расшифровать послание и сделает определённые выводы.

Затем, с помощью лебёдки, опустил лодку на воду, и судёнышко, никуда не двигаясь, закачалось возле борта. Так что, пришлось толкнуть его телекинезом, чтобы при завершении всех дел, и выдачи окончательного расчёта, никто из моряков не пострадал.