Эльф на полке

Процесс строго контролировал Альвисс, сидя так, чтобы видеть изображение, а самому оставаться незаметным. В итоге мама пообещала привезти два коктейльных и одно вечернее платье. Про них я совершенно забыла, кстати. Пару свитеров с новогодней тематикой. И большущий кашемировый платок. Пушистый и уютный, дома им укрываться – настоящее наслаждение. Как же я про него не вспомнила? Ведь мой любимый и используемый как плед.

– А с этим что? – вытащила напоследок мама чехол со свадебным платьем.

– Вези сюда. Попробую красиво отснять и продать.

– Жа-алко! – протянула она. – Такая вещь красивая. Может, всё же пусть останется? За полную стоимость ведь не сможешь продать.

Я пожала плечами, подумала и ответила:

– Может, пусть и останется. Не знаю. Вези, а там разберемся.

На работу мне всё же пришлось отправиться. У меня не дворец, всего лишь стандартная однокомнатная квартира, закрома ее отнюдь не необъятны, так что, покончив с генеральной уборкой и нарядив елку, я заскучала. Заняться было совершенно нечем, сидеть на больничном дальше совесть не позволяла.

Вышла я в офис и утонула в сумасшедших буднях, звонках клиентов, расспросах коллег, делах, заботах, предпраздничной суете. А так как успела основательно отдохнуть, то и вгрызлась в дела с утроенной силой, радуя коллег, которые были похожи на свежеподнятых упырей.

Эльфа я таскала на работу с собой. И это была отнюдь не моя инициатива. Правда вот, коллегам пришлось озвучить бешеную стоимость, сказать, что купила я его в антикварной лавке и так возлюбила, что ни на минуту не могу выпустить из виду.

Пару раз, когда кто-то тянул к нему руки, демонстративно испуганно ахала с причитаниями: «Только не урони! Он стоит как твоя машина!». И этим сумела отпугнуть потенциальных любителей красивых игрушек.

Так что я работала за компьютером, обзванивала поставщиков, клиентов, различные службы или бегала по офису с папками. А мой прекрасный эльф сидел на столе, прислоненный к стопке папок, наблюдал за творившимся хаосом и рабочим процессом стеклянными глазами и молчал.

Оживал лишь по дороге домой, когда я выходила из офиса и шла пешком к метро. Лезть с ним в автобус мне не хотелось. Собственно, я вообще не хотела с ним куда-то ездить, но ему приспичило.

– Ужасная жизнь, – комментировал он прошедший день. – Безумные тетки с выпученными глазами, дергаными движениями, смазанным макияжем и мятой одеждой в катышках и затяжках.

– Ты несправедлив к девочкам, – заступалась я за коллег.

– Я констатирую факты, и ты это знаешь. Мне нет никакого смысла оговаривать их.

– Ну… Они устали. Работы много, конец года, климат у нас не самый приятный. А некоторые еще и на диете, чтобы влезть в новогодние наряды.

– Лучше бы они в течение года нормально питались, – ехидничал он. – Видел я, как они уминали за обе щеки конфеты и пирожные, запивали сладким чаем и кофе со сливками.

– Сладкое нужно для хорошей работы мозга, – хмыкала я.

– Зато совсем не нужно для стройной фигуры. Ты же не позволяешь себе такого.

– Просто я больше люблю соленое, острое и маринованное. Капусточка квашеная, огурцы, яблоки моченые и морковка острая.

– Это однозначно благотворно сказывается на твоих боках, но не слишком хорошо для лица. Ты потом столько воды пьешь, что у тебя под глазами целые бурдюки.

– Что ты такой злой?! Зачем говоришь мне все эти гадости?! – на этом этапе я начинала обижаться. Потому что он был прав. Я объедалась соленостями, потом всю ночь пила, а утром вставала с отекшим лицом.

– Был бы я добрый и не говорил бы тебе правду, ты бы ходила, похожая на чучело огородное, со шрамами от порезов и с пожелтевшими синяками. А так ничего, смотреть не тошно.

В очередной раз сначала всех и всё раскритиковав, Альвисс так же бестактно заметил:

– Кстати, тебе пора заняться волосами.

– А что с ними не так? – Я даже с шага сбилась.

– А что с ними так? Пострижены кое-как, пересушены, концы посеклись, и тебя такая прическа совершенно не красит. И цвет этот, к слову, тебе тоже абсолютно не идет. Надо вернуть родной.

– Вроде все говорили, что мне хорошо… – неуверенно протянула я.

Он был прав, нужно бы в парикмахерский салон.

– Все – это кто? Вот те страшные девицы, на которых я без содрогания смотреть не могу?

– Н-ну-у-у…

– М-да, Елизавета. Ладно уж, исправим. Но придется снова взять твоей крови.

Я тогда не поняла, как он собрался что-то исправлять, а Альвисс не пояснил.

Выяснилось в пятницу вечером. Я приползла домой почти в десять вечера чуть живая от усталости. Конец недели, счастье-то какое. Съесть что-нибудь, выключить совсем все гаджеты и электрические приборы, чтобы ни одна сволочь не пискнула и не мигнула, вырубить дверной звонок, чтобы никто не вздумал позвонить. И спать!

– Крови дай, – напомнил эльф, сидя на своей полке и наблюдая за моим вялым перемещением по комнате. – И немного энергии.

А я так устала, что у меня не было сил спросить для чего. Крови? Да пожалуйста. Энергии? Ну, если сможешь хоть каплю найти в моем измученном организме, бери…