— Я ее поставил на землю, когда готовился принять бой. Просто довольно резко поставил, сейчас поищу. Так оборотней тут, точно, нет?
— Абсолютно точно. А ты их боишься?
— Нет. Это смешно, бояться двуипостасных. Всего лишь преданные хозяину псины и только.
— Подожди, тот мужчина, который тебя ударил, он же был оборотень. Ты думаешь…
— Быть может. Давайте собирать фрукты, я переживаю за Ирэля, не сотворил бы чего, вдруг проснется.
— Расскажешь, почему он преследует тебя?
— Если вы настаиваете, то расскажу. Позже. Я сегодня был вынужден переосмыслить некоторые события прошлой жизни.
Невольник принес корзину и, присев на корточки с идеально прямой спиной, начал собирать разномастную падалицу с такой грацией, будто бы это драгоценности, случайно оброненные на балу. Луна чуть подсвечивает его тонкие руки, делая их иллюзорно-фарфоровыми, невероятными.
— На дно клади яблоки, они меньше мнутся.
— Спасибо, что предупредили, я как-то не подумал даже.
— Тебя никогда не привлекали к такой работе до того как, — я чуть запнулась на полуслове. Мужчина с такой осанкой рабом быть просто не может, — До того как ты потерял свободу?
— Нет, я был всегда далек от быта и приключений. Теперь даже жалею, эта работа делает жизнь более реальной, вынуждает лучше ее понимать, что ли? Не знаю, как объяснить. Меньше иллюзий, размышлений, теорий, зато куда больше ощущений.
— А как же обучение? Ты же учился в военной академии.
— Нас оберегали от всего кроме учебы. Потраченное впустую время каралось двойной нормой получаемых знаний. И потом, военное дело — тоже просто работа. Набор определенных навыков, знаний и умений. Смотрите, персик в форме головы лося. Забавный.
— И вправду. Придержи корзину, я сейчас высыплю яблоки из подола.
— Вы тоже набирали? Простите, я не заметил, иначе бы уступил корзину. В нее, должно быть, удобней.
— Мне привычней в подол. Тяжело тебе со мной жить?
— Я ни о чем не жалею. Честно. Только сегодня пожалел о том, что на мне есть ошейник. Не смог бы вас защитить, если бы это были живые дворфы.
— Прости, что расхохоталась.
— Думаю, это действительно было крайне забавно, — его губы чуть тронула улыбка лукавого беса. Я обтерла восхитительный чуть переспелый персик о нижнюю юбку и поднесла к губам Адриана.
— Он немытый и с кладбища. Впрочем, почему бы и нет. Мне уже падать ниже просто некуда. Грязный персик, съеденный на улице из руки, ничто усугубить просто не может, — тихо пробурчал этот гад и вцепился в сочную мякоть зубами. План был коварен, по губам у него тут же потек сладкий сок, который я не преминула украсть, слизнув кончиком языка. Громко он проглотил мякоть, что успел откусить, замер, обхватил меня, прижимая грязной от пыли и фруктов пятерней прямо между лопаток. Сладок поцелуй со вкусом спелого фрукта, горячий эльфийские пальцы, что сами собой врываются в складки моего платья и ищут одним им ведомые чувствительные места. Секунда, и я оказалась прижата к стволу плодового дерева.
— Шерли, только моя госпожа, — тихо шепчет невольник и легонько кусает меня за мочку уха, качая языком крохотную сережку. Руки крепко ухватили за бедра уже под верхней одеждой и продолжают пробираться все ближе к самым разгоряченным участкам тела.
— Адриан!
— М-м-м?
— Мы на кладбище, Адриан.
— Оно старое и заброшенное, ты сама говорила.
— Тут статуи, они на меня смотрят!
— Пусть. Им можно.
— У тебя грязные руки! Убери их оттуда.
— Я с радостью заменю их чем-то другим.
— Ты видел знакомого оборотня.
— Мне показалось, должно быть.
Еле вывернулась, проскользнув вниз под его руку.
— Корзина полна, можем идти. Если что, завтра заглянем еще.
— С вами, Шерли, моя невероятная госпожа, даже хоть на кладбище драконов.
— Туда я пока не рискну, мало ли что.
Эльф легко подхватил тяжеленную корзину, водрузил ее себе на плечо и с гордо поднятой головой направился к выходу из этого щедрого места.
К карете подходили в молчании, пару раз только по пути я заметила, как ловкими ударами сапога эльф отправил вылезших на тропку небольших зомби обратно в кусты. Один, вроде бы, был настоящий. Но говорить об этом, наверное, не стоит. Аккуратно приткнули добычу в багажное отделение.
А в карете мой эльф продолжил себя вести самым распутным образом из возможных. Целуя, обнимая, касаясь то почти невесомо, а то и вовсе довольно дерзко. Еле отбилась, ухватив раба пальцами за самую вершину остроконечного уха, отчего тот легонько вскрикнул. Не ожидал.
— Магесса, у вас все хорошо? — поинтересовался взволнованный возчик.
— Более чем.
— Простите, госпожа.
— Я тебя накажу! Отшлепаю, честное слово.
— Я согласен. Делайте, что хотите, только не продавайте.
— Спасибо, что разрешил, — ухмыльнулась я.
— Кстати, насчет того свитка, который я нашел в доме, он может принести солидные деньги.
— Завтра покажешь.
— С радостью.
— Убери руку, мы сейчас приедем.
— Там ирлинг. И он спит в нашей постели.
— Демон! В моей он спит постели. Черт! Может, его на цепь посадить?