Драка, которую я затеял, была лишена смысла. Удушающие приемы, град ответных ударов, сопение, вывих чьей-то наглой руки, все это молча. Трое на одного было бы не совсем честно, если б я был человеком. Хорошо, что я эльф и был прекрасно обучен приемам ближнего боя в недавнем прошлом, до моего побега из Края Туманов. Тело вспомнило все: подсечки, ложные выпады, уход из захвата. Как мне повезло, что ошейник позволяет драться с рабами. На свободного руку мне не поднять, но с этими я волен поступать как угодно. Главное, чтобы никто из них не посмел даже думать взять меня против воли. Больше троих одновременно против меня не выходит. Почему — я не знаю, может, это местные представления о правилах боя.
Резко вспыхнул свет, ослепив меня.
— Драка? Кто посмел устроить побоище? Эльф — ты?
— Госпожа, он не виноват, мы все вместе в этом участвовали.
— Молчать! Кто завтра работать будет? Эльф и будет. За всех. Чохом. Пока у вас синяки не сойдут.
— Близнецы не пострадали, и Кувай тоже.
— Молчать! А этого увести. Ты допрыгался у меня, паршивец. Относишься к ним по-человечески, все кормлены, поены, целитель их навещает. И на тебе, вместо благодарности! Драка! Да ещё какая! Паршивец!
— Я не буду никого обслуживать.
— Это мы еще посмотрим. На цепь, пока не научится себя вести с нормальными людьми, или пока его не научат. Завтра вечером как раз будет подходящий клиент.
Меня выволокли из комнаты и притащили в какой-то темный чулан даже без окон. Короткая подсечка, и я уже на полу, прикован за ошейник на короткую цепь у самого пола. Ни встать, ни сесть, только лежать и ждать своей участи. Как я мог позволить себе оказаться в столь жутком положении? Я, прошедший учебу в лучшей из академий, лежу на полу со стянутыми за спиной руками и жду своей участи — неотвратимого насилия. Вероятно, публичного, если верить рассказам Котенка. И даже не женщиной. Если б я только мог сейчас удушиться или разбить себе голову об эту стену! Да все что угодно, только бы не та судьба, которая мне уготована. И моя строптивость не будет мешать, наоборот, раззадорит, так сказал один из парней. Тот самый, что имел наглость провести пальцами по моей спине. Через несколько часов, а, может, через целую вечность дверь распахнулась.
— Мне предложили тебя продать, как думаешь, стоит или не стоит?
— Кому?
— Да вот, принцесса хочет выкупить тебя в подарок для подруги. Той самой, которую ты так успешно обслужил вчера. Как думаешь, продать мне тебя? А вдруг ты меня подведешь, а? Скандал опять устроишь или драку. Может, ей предложить кого-то другого?
— Я буду вести себя, как подобает, госпожа.
— Не просто как подобает, а абсолютно идеально. По договору хозяйка имеет право тебя вернуть, угадай кому?
— Вам, госпожа?
— Верно. А продаю я тебя в три цены. Выгодно мне будет принять тебя, дрянь такую, обратно?
— Думаю, нет, госпожа.
— Правильно думаешь. Догадайся, как ты будешь отрабатывать упущенные мной деньги?
— Догадался, госпожа.
— Так как ты себя будешь вести?
— Идеально, госпожа.
— Единственно верное для тебя решение. Я отстегиваю цепь, и у тебя есть целых пять минут на то, чтобы привести себя в полный порядок. Примешь душ здесь за стенкой, в комнату не поднимайся. Волосы разберешь тщательно, сушить не надо. Капельки воды на твоем теле будут красиво смотреться.
— Как прикажете, госпожа.
— Перед принцессой склонишься и можешь поцеловать подол ее платья. Хотя, нет, лучше не надо, у тебя губа еще немного кровит.
— Я все понял, госпожа.
— Штаны принесу другие, эти ты умудрился порвать. Ничего, если вернут, отработаешь и их тоже, со всем рвением, в сугубо тесном мужском коллективе. Понял, о чем я говорю?
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы никогда не увидеть вас снова, госпожа. Та девушка, она наемница, думаю, она просто прирежет меня в случае неудовольствия.
— А если нет? Ты теперь существуешь для полного ее удовлетворения.
— Я…Я сделаю все от меня зависящее, чтобы она была мной довольна. Вы не пожалеете, заключив эту сделку с принцессой, госпожа.