Эльфийка. Переполох в Академии (СИ)

Добрались мы в обед, в Верхнем Городе оказалось очень жарко и солнечно, я бы с удовольствием переоделась, если бы было, где. Вокзал выглядел очень современным, многие вещи, которые здесь встречались на каждом углу, я раньше видела только в журналах — автоматы по продаже газет, автоматы, готовящие напитки, подвижная лента для чемоданов, такие же ступеньки, поднимающие пассажиров в стеклянный холл, висящий над путями железной дороги. И очень много разных созданий — люди, эльфы, даже крылатые вампиры, я их никогда в живую не видела. Некоторых я вообще не могла идентифицировать, у них были человеческие уши, но нечеловеческие глаза, или эльфийская кожа и человеческое телосложение, и очень разная одежда, настолько разная, что я могла бы явиться в водолазном костюме, никто бы не обратил внимания, если бы не лось. Пока мы с ним не встретились, парящие чемоданы Асани привлекали больше взглядов, чем моя персона, гораздо больше.

Лосика нам передали в отделе крупногабаритного багажа, мы походили с ним по вокзальной площади, пытаясь найти подходящую карету, потом Роман плюнул и вернулся с лосиком обратно, договорившись, чтобы его там подержали, пока мы не найдем жилье. Мне было жутко перед ним стыдно, но лосик сказал, что его это не беспокоит, он будет спать. Сотрудники вокзала, которые это слышали, сильно изменились в лицах, но ничего не сказали.

Без лося карету мы нашли быстро, пара лошадей понесла нас по городу, мы с Асани прилипли к окнам, а Роман представлял нам проносящиеся мимо роскошные здания:

— Это стадион, там проводят игры и концерты. Это торговый центр, туда пойдем за одеждой и в кино. Там планетарий за парком. Это филармония. Это оперный театр. Это драмтеатр. Это главный корпус Академии. Вон там общежитие водных, за забором, где фонтан. А вон там за поворотом общежитие светлых, вы там будете жить. Запомнили?

— Нет.

— Я куплю вам карту, — он рассмеялся, карета остановилась, извозчик помог нам спустить чемоданы, взял деньги и уехал. А мы стали рассматривать свое общежитие — пять этажей облупленной бледно-зеленой краски и крошащихся бордюров, ряды балконов, увитых диким виноградом, уже частично красным и усыпанным синими ягодами, которые ощипывали птицы. Асанина соловка тоже сорвалась к ним, Асани ее отпустила, Роман пошел внутрь договариваться. Через время на нас из ближайшего ко входу окна уставилась клыкастая орочья физиономия, изучила с недовольным видом, как просроченную рыбу, и задернула штору. Вышел Роман, вручил нам по ключу и по временному пропуску, повел внутрь.

Внутри оказалось еще печальнее — коридоры выглядели так, как будто тут подкованные кони бегали, много лет, и били копытами стены. Из-за обшарпанных дверей доносились голоса и запахи, мы поднялись на свой третий этаж, открыли свою комнату, Роман осмотрелся и вздохнул:

— Ну сорян, это лучшее из того, что осталось, надо было приезжать раньше.

Асани посмотрела на меня с досадой, я сделала вид, что не заметила, очень занятая изучением кривого стыка стены и потолка.

— Ладно, располагайтесь. Если хотите, делайте уборку, если не хотите сами — можете не делать, я кого-нибудь найму.

— Не хотим, нанимай, — кивнула Асани, с явным отвращением изучая заросли паутины на сетках кроватей и залежи пыли в углах, я не стала спорить.

Роман кивнул и подхватил свою сумку:

— Я тоже заселюсь, устрою Толика и приду к вам вечером, поведу на экскурсию. Можете сами куда-нибудь сходить, сегодня пятница, будет много народу на улицах, можете общаться — здесь довольно безопасно, в центре всегда дежурит полиция, если заблудитесь, просто покажите пропуск, вам покажут дорогу к общаге. Все, я пошел.

Он вежливо кивнул Асани, посмотрел на меня, дождался, пока я на него посмотрю. И что-то такое сделал глазами, от чего у меня внутри опять шевельнулась та магия, я не сдержала улыбку, он улыбнулся с победным видом и ушел. А мы принялись приводить себя в порядок и обживаться.

Для начала мы узнали, что душ и туалет у нас общие на этаж, это привело нас в такой шок, что мы даже больше часа друг друга не подкалывали. Потом мы узнали, что здесь есть оранжерея на крыше, там можно обновить запас силы земли и жизни, решили сходить.

То, что на плане пожарной эвакуации гордо называлось оранжереей, оказалось очень посредственным зимним садом. Сквозь пыльные стекла двускатной крыши проникали солнечные лучи, к ним тянули слабые листики деревья в кадках, в мутном бассейне глубиной по колено плавали рыбки и блестели монетки, хотя для рыб это вредно. Я с сомнением осмотрела все это богатство, порадовалась, что хотя бы часть стекол крыши открыта на проветривание, закрыла глаза и пощупала несчастные деревья магически — бедные-бедные деревья, как от них запитаться, если им самим нужна подпитка?

Асани тоже смотрела на это сомнительное счастье с брезгливой миной, посмотрела на меня и сказала: