Эльфийка. Переполох в Академии (СИ)

Учебные дни потянулись серой чередой, один за другим, невыносимо скучные и раздражающие. Мой куратор больше не появлялся, моя соседка вела себя как звезда на гастролях, моя группа меня ненавидела. Они постоянно прятали мои вещи, стоило мне отвести глаза от своей сумки, как ее содержимое куда-то девалось, и вся группа сидела с такими лицами, как будто я все равно ничего не смогу доказать, а любые мои попытки будут их несказанно веселить, так что на третий день я перестала носить с собой сумку вообще. Мне вымазывали стулья, несколько раз пытались поджечь волосы, но к счастью, они не горели, и ножницами не резались — я их заранее заколдовала на этот случай. К пятнице у меня было чувство, что на меня ополчился весь Верхний Город.

Насколько весело было гулять по бульварам и паркам с Романом, настолько беспросветно тоскливо оказалось ходить по тем же местам без него. Во вторник был праздник фонарей, меня никто на него не пригласил, и я пошла сама, но через час вернулась в общагу и просидела весь вечер на балконе. В городе на меня в лучшем случае не обращали внимания, в худшем — узнавали и начинали обсуждать мои отношения с княжичем, мою внешность и моего лося. Весь город знал, кто мой фамильяр — спасибо Асани. Моя "компаньонка", кстати, прекрасно проводила время — ее окружали принцы, шейхи и прочие богатые наследники, но она пока не выбрала.

Каждый вечер я ходила вычесывать лосика, пару раз водила его побегать по дикому парку, это были редкие минуты веселья. Романа я не видела — когда я приходила к лосю, мой куратор был где-то в другом месте, но я видела, как оживает и крепнет дом, и даже вносила свой скромный вклад, занимаясь садом и всякими мелочами. Один раз я осмелилась купить несколько светильников и поставить в его спальне, но когда пришла в следующий раз, они лежали в коробках, и я больше не пыталась. Асани видела мое состояние и прекрасно понимала причины, и даже пыталась мне помочь, в своем стиле — предлагала накраситься ее косметикой и надеть ее платье. Я понимала, что буду в ее платье выглядеть пугалом, и мне казалось, что она это понимала тоже, и вся ее доброжелательность была фарсом для вида.

Утром в субботу у нас состоялся интересный разговор на балконе, я вышла туда на рассвете с чашкой чая, кормила птиц крошками от крекера и читала книгу, которую стащила у Романа, что-то про космос и корабли, очень увлекательно. Обычно Асани мне не мешала, но сегодня почему-то решила присоединиться, вынесла левитацией на балкон свой новый стул, похожий на трон чуть более, чем полностью, накинула роскошный шелковый халат, и взяла бокал вина, я понятия не имела, где она его достала, в общагу запрещалось проносить спиртные напитки.

— Хорошее утро, да? — ласково улыбнулась Асани, устраиваясь не столько удобно, сколько красиво. Я смерила взглядом ее ало-золотое величество, все сверкающее от вина до трона, изобразила физиономию "лучше бы здесь была куча лосиных какашек, чем ты" и кивнула:

— Хорошее утро.

Она улыбнулась так, как будто все понимала, но плевать хотела на мой комфорт, тихо сказала:

— У тебя все хорошо? Вот у меня все, вроде бы, хорошо, но… как-то не полностью. У тебя бывает такое чувство, что ты живешь не своей жизнью? Как будто ты должна сейчас чинить космический корабль где-нибудь на спутнике Сатурна, а ты сидишь здесь, птицу крекером кормишь. И вроде бы, все неплохо — у тебя есть крыша над головой, есть что кушать, есть что надеть, и в стране мир, и Альянс процветает, а все равно как-то так тоскливо. Бывает?

Она улыбалась мне, я сидела с постным лицом, мне казалось, что она на мне репетирует сценку, предназначенную для кого-то другого. А может быть, я просто уже привыкла к тому, что что бы ни происходило вокруг, это всегда кончится моим обломом, поэтому никому не верила. Но Асани была прекрасной актрисой, ее невинный взгляд покорял, я невольно отметила, что ее дикие желтые волосы хорошо смотрятся с ало-бордовым цветом халата и обивки стула. Она разбиралась в красоте, уж в чем в чем, а в красоте ей не было равных.

— Бывает, — сдалась я, она печально улыбнулась и отпила вина, посмотрела куда-то вдаль.

— У меня с самого детства так было. Ты же знаешь, что я получеловек?

Я округлила глаза, она пожала плечами и тихо рассмеялась, кивнула:

— Это мой секрет. Мне мало отпущено. Я меняюсь, эти изменения не заметны снаружи, и я стараюсь их скрывать, но сама для себя я знаю. Я видела, как умерла моя мама. Постарела, покрылась морщинами, у нее ослабели ноги, руки, сердце. Меня ждет то же самое, еще каких-то лет двести, и я буду вся в складках. Так что мое время ограничено, Улли, и я не хочу тратить его зря. И это причина, по которой я так спешу найти любовь.