Эльфийка. Переполох в Академии (СИ)

— Вы знакомы?

Марк кивнул:

— Мы вместе в лесничестве работали, — придвинул себе ее тарелку окончательно, спросил Романа: — Как там дядька?

Роман вздохнул, ответил с легкой иронией:

— Грустит, прошлой весной младшую забрали в другой хутор.

— О, это жди теперь атаки, последний герой, — Марк рассмеялся, Роман изобразил мрачную ухмылку:

— Да я уже держу оборону по всем фронтам.

Марк стрельнул глазами на меня, потом на Романа, поиграл бровями и шепнул:

— Не так, чтоб очень настойчиво, да?

Роман его треснул в плечо, я закрыла глаза, пытаясь успокоиться и придумать, как себя вести. Нас все уже, похоже, заочно поженили, и чем дольше мы будем это молчаливо одобрять, тем более неловкой будет становиться ситуация, мы должны прояснить этот момент как можно раньше. Но я понятия не имела, как это сделать, и подозревала, что что бы я ни сказала, меня просто поднимут на смех и решат, что я кокетничаю и вру.

Я встала. Все замолчали и посмотрели на меня, прекратив шутливую перепалку, я перехваченным голосом сказала:

— Пойду возьму себе еды, — выбралась из-за стола, с ужасом понимая, что сейчас расплачусь, и все это увидят, и я никак не могу это остановить.

— Улли!

Я пошла быстрее, Роман догнал меня и тронул за локоть, наклонился ближе:

— Ты чего? Все в порядке?

— Нет, не в порядке, — я пыталась говорить тихо, но на нас все равно обернулось ползала, голос дрожал так, как будто я уже плачу, — мы должны сказать им, что это неправда.

— А если это правда?

Я замерла от шока и возмущения, даже плакать передумала, подняла на него глаза и пораженно выдохнула:

— Что? Ты издеваешься надо мной?

— Слушай… нам надо поговорить.

— Отличный план! — прошипела я, сбрасывая его руку, — нам только выяснения отношений в центре самой популярной студенческой столовки не хватало!

— Давай поговорим в другом месте, — он опять взял меня за руку, я усмехнулась и телепортировала нас в мою комнату, окинула взглядом слегка уменьшившийся бардак и тетрадь с доносами на столе, развела руками:

— Говори, вперед! — и задрала подбородок, готовясь спорить с чем угодно, что бы он ни сказал.

Он обнял меня и мягко прижал к себе.

Я поняла, что уплываю в его тепло и нежность, и спорить с ним не буду, и возмущаться не смогу. Он погладил меня по спине, мягко поцеловал в висок и шепнул на ухо:

— Не психуй. И не пори горячку. Мы уже и так наломали дров, были бы мы умнее и осторожнее с самого начала, тебе было бы намного легче здесь учиться, но мы напортачили, я напортачил, а ты вынуждена это все расхлебывать. И со слухами ты ничего не сделаешь, оборотни чуют такие вещи, и не только оборотни, тут половина города уже знает, как я к тебе отношусь. И мы можем сколько угодно говорить, что это не так — нам никто не поверит. Так что просто не давай новых поводов для сплетен, и слухи утихнут, будет легче.

— Будет… Я тебе расскажу, что будет. — Я медленно глубоко дышала, внутри все тряслось от ужаса того, что я собиралась сказать, но молчать об этом дальше я не могла. — Будет все очень быстро и просто — до моего папы дойдут слухи, и он меня заберет отсюда, тем более, что ничему новому меня здесь не научат, здесь детсадовская программа. Меня закроют дома, и я никогда уже оттуда не вырвусь, меня никто не возьмет на работу, потому что не захочет ссориться с моим папой, я окажусь в рабстве у собственной семьи, а они, напомню, вечные эльфы. Это будет вечное рабство. И я буду жить так, как жила последние двести лет — у меня нет никаких прав, нет личной собственности, нет денег, нет друзей, мое мнение никого не интересует, меня никто не любит…

— Я люблю.

Я замерла, чувствуя, как пол уплывает из-под ног, голова кружилась, я отодвинулась и посмотрела Роману в лицо, пытаясь понять, что он имел в виду. Он смотрел на меня так, как будто ничего особенного не произошло, как будто он только что сказал, какой чай предпочитает, а не самую шокирующую новость в моей долгой эльфийской жизни.

Он чуть улыбнулся и медленно пожал плечами, как будто говоря: "Ну вот так вот, да, ничего с этим не поделать", я пыталась найти слова, но он заговорил раньше: