Эльфийская ночь

         То ли сказывалось отсутствие особой поспешности, то ли сударь капитан хоть немного привык к седлу - однако держался он нынче намного увереннее. Со стороны и не сказать, что совсем недавно один лишь внешний облик уныло сгорбившейся в седле человеческой фигуры вызывал у Кави столь непочтительную весёлость.

         Впрочем, сударь капитан не боялся показаться смешным. Краткое, но весьма, весьма богатое на события знакомство с ним и вообще утвердило Кави в том наблюдении, что менее всего высокородный Немец задумывался о внешних проявлениях - о чём бы ни шла речь. О да - именно высокородный; достоинство происхождения выдавало решительно всё: экономные манеры человека; его прямые и ясные суждения - признак непривычки подстраиваться под чужое мнение; незаурядное воинское мастерство; ответственность, наконец, немедленная и бескомпромиссная ответственность за тех, кто, - вольно или невольно, - вверил тебе свою судьбу.

         Даже если речь идёт о ничтожных лесных эльфах - и о противостоянии с могущественнейшей человеческой империей.

         Кави задумчиво сузил глаза, окидывая взглядом мирно беседующих Немца и Содару.

         Что же; сейчас какого-либо противостояния отнюдь не наблюдалось - и эта способность столь споро перейти от вооружённого столкновения к мало что не дружеской беседе тако же говорила принцу-консорту Великой Варты весьма, весьма о многом.

         Он поднял уши; привычное напряжение верхних мышц чуть натянуло кожу скул, раздвинув губы в еле заметной улыбке. Охранник справа ощутимо заволновался: Кави понял это не глядя, тем паче, безо всяких слов - почувствовал по утяжелившемуся дыханию гвардейского коня.

         Что же; он согласился отдать Пагди, но, по всей видимости, зрелище поединка произвело впечатление вполне достаточное для того, чтобы внушить определённое почтение к... да, этому странному эльфу в истасканном чёрном камзоле - даже и безоружному эльфу.

         Он улыбнулся уже вполне открыто и, повернув лицо к гвардейцу, покачал головой: нет, никаких враждебных намерений у меня нет. Всего лишь желание прислушаться к беседе двух достойных человек, оторвавшихся от основной группы на дюжину корпусов.

         Гвардеец нахмурился, но, поколебавшись, препятствовать не стал. Как бы то ни было, однако же путешествие в Нагару они совершали в статусе не пленников, но почётных гостей.

         И, должно признать, как бы всё произошедшее ни выглядело со стороны, в приведших к такому итогу событиях сударь капитан рисковал много большим, нежели сам Кави.

         - Да, - сказал капитан. - Ты сильно рисковал. И, будь уверен, парой вот этих-то царапин ты бы не отделался.

         - Со мной сорок воинов, - заметил Содара, искоса присматриваясь к собеседнику, словно пытаясь убедиться в серьёзности угрозы.

         Но угрозой слова капитана, конечно, не являлись. Он просто объяснял ситуацию.

         - Я убил бы их всех, - равнодушно сказал Немец, - и тебя.

         - Спокойно, капитан, - принуждённо рассмеялся принц. - Неужто тебе так дорого это лесное отродье?

         - Они со мной.

         - Откуда ты? - помолчав, спросил Содара.

         - Живым я туда уже не вернусь, - пожал плечами Немец.

         Принц закашлялся. Зелёный человечек ударил пятками ослика, встряхнулся всем своим круглым упитанным телом и забормотал ещё усерднее.

         - Ты не из Пачима, капитан, - убеждённо сказал Содара, вытирая губы рукавом. Сейчас стало заметно, что кровавое пятно на повязке расплылось обширнее. Но за жизнь Содары капитан не волновался: в чём-чём, а уж в таких-то поверхностных ранах местные айболиты разбирались.

         - Зря ты поехал верхом, - всё-таки сказал Немец.

         - Мне уже лучше, - ответил принц, высокомерно вздёргивая подбородок.

         Капитан вздохнул.

         - Да не может тебе быть лучше. Раньше чем через пару часов температура... жар спадать не начнёт. От кашля раны не закроются, а ты нам живой-здоровый нужен - ещё с батей твоим разбираться, всё такое.

         - Я обещал вам свою протекцию, - ледяным тоном произнёс принц, - Его Императорское Величество прислушается к моему голосу.

         - Молодец, - хмыкнул капитан, - горжусь тобой.

         Дело, в общем-то, хозяйское: охота дураку в седле кровью истекать - вперёд. Хотя понять можно: гвардейцы смотрят, надо престиж хоть так поддержать.

         - Откуда ты, - снова не выдержал Содара.

         Капитан помолчал.

         - Тебе название моей Родины нужно или что?

         - Покамест - название.

         - Родился я в Советском Союзе, - сказал Немец, неожиданно для себя самого чувствуя, как перехватывает дыхание.

         Что-то эдакое, видимо, ощутил и принц.

         - Это империя?

         - Можно сказать и так, - согласился капитан. Не объяснять же инопланетным доходягам - что такое был СССР. И у нас-то, на Земле, многие уж не поверят, а ведь тридцати лет не прошло.

         - Это человеческая империя? - спросил Содара, ёрзая в седле.

         - Человеческая, - медленно сказал капитан, - ещё какая человеческая. Единственная человеческая.

         Содара указал на разбитую, но всё равно тщательно сберегаемую им "стопятку":

         - И там владеют искусством изготовления вот такого оружия?

         - И даже круче.

         - "Круче"?

         - Мощнее, - поправился Немец, - намного.