Эльфийская сага. Изгнанник (СИ)

— Не время для драк! Мы голодны и устали! Мы идем по следу этой девки не один месяц, но я чувствую, мы близко! Успокойтесь! Захватим Белого Лебедя, доставим Брегону, и он осыплет нас золотом. Вот тогда и погуляем, малыши! Я куплю пленных эльфов, и вы неделю будете наслаждаться их нежным сладковатым мясом! А теперь в дорогу!

Накормив гигантов обещаниями, гоблин помахал перед их носами малахитовым ожерельем и крикнул:

— Ищите! Ищите!

… Эльф, изящно выгнув спину, провожал глазами пятна, таявшие между черни стволов. Тонкие губы легли в прямую линию гнева — ожерелье, сорванное его рукой с груди Белого Лебедя Брегон передал этой мрази. О, Брегон… Ты растерял последнюю эльфийскую мудрость, пал в багровый закат и вероломно предал родную кровь. Ты посеял ветер, не ведая, что порожденная на Западе буря очень скоро сметет тебя самого!

Габриэл сплюнул. Он не находил слов, чтобы описать чувств к бывшему другу; будь тот рядом — убил бы голыми руками, так сильно вскипела горячая кровь темного воина. Но предаваться ярости глупо и что справедливее — опасно. Прежде, надлежало остановить шайку Охотника. Судя по направлению, они рванули к перевалу Речная Чаша. Оттуда, двигаясь севером Этлены, твари выйдут в Семерейскую долину, и очень скоро наткнутся на башенки Горного приюта, выглядывающие из-за восточных холмов старых гор. Приюта они достигнут дня через три, четыре, не позже.

Остановить горных троллей с хозяином в одиночку темный эльф не мог, а потому, взвесив все за и против, решил, что лучше всего встретить тех на подходе к замку на закате третьего дня. Оставалось надеяться, что Хегельдер с друзьями и спасенный из плена Элла успеют вернуться в Ательстанд, а не застрянут на узких горных тропах где-нибудь на середине пути.

Глава 12. Ночь битвы

Страшно не умереть, а страшно не жить

(Ирландская философия)

Молния озарила гордые, молчаливые громады Драконовых гор. Бухнул гром. Габриэл вскочил на заостренный скальный выступ и огляделся. С запада наползал штормовой вихрь — в бурлящем чернью ненастье все ярче вспыхивал небесный огонь.

Гибкий эльф изящно перемахнул через расселину и вбежал на заточенный хребет, засыпанный подтаявшим снегом. С востока наваливалась еще одна небесная сила. Густые и плотные облака неслись над зубьями хребтов, сталкивались, метались и раскручивались. Он прищурился — две грозные тучи вот-вот сольются над речной долиной и безудержная мощь стихии потечет прямиком к Ательстанду.

Новая вспышка раскроила облако слепящим огнем. Справа высветился лесистый косогор. Слева — пологий склон, бегущий на восток зарослями вереска и молодого подорожника. У его подножия в кустах диких роз шевелилось несколько теней. Габриэл прислонил к глазам руку, сложенную лодочкой. Зоркий взор легко вырвал очертания троллей, плавающих в мглистом холоде гор.

Он почуял необузданную злобу тварей еще от пиков Вал-Геар, услышал ее в безмолвии ледяных бродов Торгорнона, ощутил в дрожи скал на перевале Речная Чаша, увидел в отражении озерных вод и диких горных рек, питавших Этлену.

— Смотри-ка, плетутся, — поморщился эльф и с ловкостью барса затерялся в темноте.

Охотник и тролли неспешно взбирались вверх, огибая валуны и кривые деревца, опутанные ежевичной лозой. Надвигающейся бури они не страшились. В нагрудниках и налокотниках мигали искры. В павлиньих камнях ожерелья гасли краски весеннего вечера.

… Ательстанд появился на фоне черно-белых склонов через девять миль. Блестели крепостные крыши, отливали серебром врата, в черноте светились редкие окна.

Изломанное копье резануло небо. Оглушительно треснуло. Драконовы горы накрыло непроницаемым сумраком — темнее, чем в самую безлунную и беззвездную ночь. Взбаламученные махровые облака востока и запада столкнулись, закипели, забурлили. Яростный порыв чуть не сбил Габриэла с ног. Тучи крутились, шипели, извивались, превращаясь в что-то огромное и беспощадное. На секунду буря стихла, а после со свирепым воем обрушила на землю кару богов.

Шерл вернулся в приют за минуту до того, как почерневшее небо выплеснулось злобой. Потоки ледяного дождя пали на крыши башенок и крепостей, потекли по склонам визжащими селями, увлекая в смертельный водоворот камни, вырванные с корнем кусты, обломки древних стен. Пронизывающий яростью ветер с хохотом клонил к земле вековые дубы и сосны, ломал необхватные стволы, вырывал из тверди старые валуны и бросал к подножиям гор. В беспросветной мгле ревело, трещало, грохало, точно наступил конец времен.

Тусклый луч коснулся лица сумеречного воина, вбежавшего на порог кухонного крыльца. Он обернулся навстречу свету и сквозь стену ливня увидел край закатного солнца. В прорехе густых туч пылающий красный шар уходил за пик Караграссэм. Новый раскат сотряс землю, и темного окатило шлейфом грязных брызг. Тучи сомкнулись.