Эльфийская сага. Изгнанник

Ненасытная «пасть» поглотила хариссумца, издавшего короткий, удивленный вскрик.

Хогет поежился и юркнул к скале. Не стоит попадать под горячую руку омерзительному грорву, особенно сейчас.

Через двадцать шагов прилетели злобные крики. Два низких тролля устанавливали палатку и не могли поделить: кому вбивать колышки. Края их опавшего «дома» трепались ветром, веревки носились змеями.

— Дай сюда! — Первый выхватил из рук второго молоток и замахнулся.

Стальной отсвет упал на лицо фавну и он зажмурился.

— Держи гвоздь! — Зарычала троллья глотка.

Раздался грохот и второй взвыл:

— А!!! Болван! Ты отбил мне палец!

Когда Хогет открыл глаза — горные злыдни уже катались по камням и грызли друг друга клыками.

Фавн проводил драчунов недоуменным взглядом и пошел краем лагеря. Буйный ветер вздыбил пепельную тучу и кинул в лицо. Откашлявшись и протерев слезящиеся глаза, он пересек печальное королевство теней и вышел к южному краю лощины. Здесь, в белом свете, приземлялись величественные небесные корабли. Черные знамена, отделанные аксамитом, сверкали слитыми месяцем и луной. Через борта перебрасывали канаты, о камни ударялись исполинские якоря, подбирались паруса, выбрасывались сходни.

Хогет остановился, распахивая рот. Такого чуда он в жизни не видел. По палубам сновали юркие высокие тени; неслись сильные голоса Детей Сумерек. Среди густого мрака виднелись воины в светящихся, мастерски сработанных доспехах: по вычурным наплечникам вились узорные нити, кирасу покрывала выпуклая выбивка цвета темного золота, латные перчатки украшали крюки, над шлемами без забрал горели драконьи гребни в самоцветах. Между ними плыла тень с посохом.

— Господин! — Обрадовался фавн и кинулся к сходням.

Звездочет важно сошел на камни и обозрел туманную мглу, над парами которой плыли хищные зубцы неприступной стены, прятавшей Ночную Страну.

— Я вернулся, Властелин, — пробормотали губы старого астронома. — И я не один.

Мутные смерчи окружили его раскаленными башнями, копченое небо осыпало чем-то сухим и колючим. Клочья туманов расползлись, являя полуразрушенный широкий мост, уводящий в леденящую темноту.

Звездочет улыбнулся и вынул из широкого рукава медальон в форме свернувшегося дракона, кусавшегося себя за хвост. Уроборос. Драгоценный камень вспыхнул серебряным огнем, по резным чешуйкам пробежались синеватые вспышки, глаза-бусины зажглись пламенем. Отдавая его, Брегон даже не понял, какую ошибку совершил. Издревле они хранили разум королей от темных чар и колдовских наваждений. Расставшись с медальоном, сын Теобальда добровольно передал волю в руки злобного Толкователя Звезд и более уже не был самостоятелен. Все это время им вертели, точно куклой. Не зря по королевству витали слухи, будто Звездочет околдовал Правителя и тот стал орудием в его опасных руках. Все было именно так.

— Твой наследник в пути, — обратился Звездочет к гудящей темноте. — Он вернет тебе украденную жизнь, заплатив своей собственной.

— Господин! — Пронырливое тело юного фавна разорвало хмурь. Клацая копытцами, он пересек тропку и очутился рядом.

— Хогет, — холодно улыбнулся темный эльф и грузнее оперся на посох.

— Я ждал, как вы и велели. Никуда не уходил.

Воздух был отравлен нестерпимой вонью вулканических газов и серных озер и Звездочет поморщился.

— Ты… молодец, — наконец, снизошел он до ответа.

— Что вы прикажете? — Фавну не терпелось выполнить новое поручение и бежать из этого «котла».

— Надо ждать, — не обрадовал астроном.

— Тринадцатого короля из рода Дракона и Змеи? — Спросил Хогет, вспоминая последний разговор в Башне Пустоты Охр'Дуруд. Интересно, подумалось фавну, как там Дух ароматов? Не скучает один в астрономической башне?

— Да, — шипящий голос бросил его обратно в мрачный мир теней. — Запасись терпением. Он придет с восхода солнца.

* * *

Бледный свет падал на ее неподвижное лицо. Голову и спину кололо твердое дерево, руки обжигал холод цепей. Онемевшее тело, некогда гибкое и прочное, как ива, не отзывалось.

Где-то наверху топали тяжелые сапоги, гремело железо и звучали равнодушные приказы. За завесой теней барабанил дождь, встречные порывы бились о толстые, обитые металлом доски. Пахло деревянной стружкой, просмоленной бечевкой и жаром раскаленных решеток.

Арианна поняла — ее бросили в корабельную тюрьму. Надо открыть глаза. В переплетении шелковистых ресниц растекся сумрачный потолок, кованые клетки и изогнутый борт, сколоченный из альхенской древесины. А потом грудь сдавило болью и глаза наполнились слезами: Лютый! Он сорвался в Скверные Водопады, доблестно приняв стрелу, предназначавшуюся хозяйке.

волк-альбинос более не сопроводит ее в опасных странствиях к Соленым Упокоищам, не прикроет в жарких пустынях Диких Степей и Ажинабада, не последует через Мертвый лес в царства ужасных великанов Шар-Рахри. Свет его жизни погас в блеске полной луны и рокоте каскадных вод.

Страшный удар заставил ее вздрогнуть — сверху что-то сильно треснуло; это рухнула мачта с поперечной балкой и лопнули надутые паруса.

— Нас атакуют! — Взревел чей-то бас.

— Право по борту!

— Целься! Огонь! — Ревел уже третий.