Эльфийская стража

На самом рассвете они двинулись дальше — по-прежнему неудобьями, избегая не только дорог, но даже и просто человеческих троп. В зарослях было не видать края Зачарованного Леса, однако он приближался. Подругому зажурчала вода в мелких ручейках, ключи попадались теперь чуть ли не в каждом овраге; среди обычных ракитников и ивняков всё чаще мелькали rannika — эльфийский вьюн с серебристыми цветами и узкими, словно кинжалы, тёмно-зелёными листьями. Скоро придёт черёд и настоящим деревьям, какие не увидишь больше нигде в Эвиале, каких нет даже в Нарне или Вечном лесу королевы Вейде. Их имена ничего не говорили Лемеху, бессмысленные, хоть и по-эльфьи красивые сочетания звуков. Многое из растущего в Зачарованном Лесу обладало целебными силами, но хозяева быстро отучили жадных людей-добытчиков обдирать с их деревьев кору или выкапывать корни. Короткий посвист стрелы — и человек валился с навылет пробитой головой, даже не увидев своего убийцу. Тела оставлялись на поживу зверью и нечисти.

Всё это Лемех знал лучше, чем кто бы то ни было. Знал и то, что единственный его шанс — удивить. Удивить, ошеломить, сломать извечные правила.

Тучи сошлись, тёмные и надёжные, словно крепостные ворота, заперев предательницу-луну. Это хорошо. Свет Лемеху не нужен — слишком много у хозяев Зачарованного Леса ночных прознатчиков.

В сером предрассветном сумраке, по холодной росе кони шагали неспешно и сторожко — Лемех не мешкал, но и не торопился понапрасну. «Весельчаки Арпаго» никогда не появлялись на поле боя не вовремя — раньше или позже, чем нужно.

— Что, старушка, хорошо идём? — Найда совсем по-человечески кивнула, лишь мимолётно взглянув на хозяина и вновь уткнув нос в землю. — Хорошо, хорошо, даже чересчур. Как метлой дорогу вымели. Даже завалящей нечисти не попадается. А они-то ведь тут всегда крутятся, ищут, чем поживиться, вдруг эльфы подстрелят кого?

Собака вновь взглянула на Лемеха и вновь кивнула.

— А что это значит, старушка? Ждут нас, вот что. Я не я буду. Заранее приготовились, им ведь нужно, чтобы мы с тобой бы дошли, чтобы на глазах у Грини с Аришей нас положить, мордами в грязь, чтобы унизить раз и навсегда, чтобы парни бы уверились — ни на что люди не способны, вот кто настоящий хозяин, эльфы, им-то служить и надо.

Найда глядела на Лемеха и улыбалась — собаки, как и люди, приподнимают уголки губ.

— Ну и пусть ждут, я так мыслю, — продолжал Лемех. — Не в том дело, чтобы им как снег на головы свалиться — не дураки, не допустят; что-то они там прячут, задаваки Перворождённые, мутят воду со Стражей своей, как мышат подманивают. Вот это нам с тобой, старушка, и надо углядеть. Понять. А там уж и решим окончательно.

Найда с хозяином само собой не спорила. Сейчас вокруг себя она не чуяла ничего опасного или нежданного — следовательно, и говорить не о чем.

Всё больше вокруг листвы с серебряными прожилками. Всё больше стройных беловатых стволов — по сторонам глядючи, не скажешь, что Зачарованный Лес отступает, что его теснят привычные людям заросли. Напротив — медленно, неспешно, осторожной поступью, исподволь — всё дальше и дальше от навсегда, казалось бы, проведённой границы наступает покорное эльфам, и Лемех вдруг натянул поводья, недоумённо почесал затылок:

— Давненько тут не бывал, старушка. И, выходит, зря не бывал. Помнишь эти места?

«Помню, хозяин», — Найде, конечно, и в голову не пришло обижаться на Лемеха за одно только подозрение, что она может что-то «не помнить».

— Не было тут этой поросли. Честное слово, не было. Поднялась за последнее лето. Да как дружно-то! А нам-то всё поют, мол, гибнет всё прекрасное, сиречь эльфийское, истаивает, исчезает… какое там! Ежели так расти станет, то и до наших полей, старушка, доберётся — глазом моргнуть не успеем.

Найда осторожно, бочком подобралась к вьюну, понюхала, отступила, припадая на передние лапы.

«Опасно, хозяин».

— Знаю, что опасно, — вздохнул Лемех. — Только эльфы с такой порослью управляться и умеют. Недаром лесто их кличут Зачарованным. Слышал я от некоего мага на ярмарке, что сосут корни тутошние саму эту «магию» из земли, точно воду. Что, старушка? Не разумеешь? Я и сам не шибко. Ну, хорош болтать, дорога ещё неближняя…

К самому рубежу Зачарованного Леса они подобрались уже ярким полднем. Солнце сияет, на небе ни облачка, никто и не скажет, что уже совсем скоро накатит осень. Высоченные, прямые, словно древки копий, стволы перекрыли путь, тихий ветерок нёс ароматы эльфийской чащи — лёгкие, холодновато-цветочные и неуловимо, неизъяснимо чужие. В чём крылась эта самая чуждость, Лемех бы не объяснил, не нашлось подходящих слов, да и не к чему были ему эти объяснения.

— Ищи, Найда.

Верная его четвероногая спутница беззвучно нырнула в густой подлесок. Разом запахло свежестью, точно после грозы. Приученные кони ждали спокойно, но на лес всё-таки косились — он им не нравился, пугал, хотя обычной чащи они не боялись совершенно.