Эльфийская стража

Гриня уже малость оклемался и теперь, глупо расшелепив губы, во все глаза глядел на едва пришедшую в себя эльфийку. А она, чародейка лесная, тоже смотрела на него… и так смотрела, что Лемеху вновь стало не по себе. С обладательницей такого взгляда спорить ох трудненько — того и гляди в жабу превратит, если, конечно, верить бабьим сказкам, что эльфы на такое способны.

— Гриня! Пойдём, Арише поможешь, — обычным своим строгим, но не чрезмерно, голосом сказал Лемех. И заметил, как разом уставились на юношу все шестеро эльфов.

Та, которую лесные гости называли Бороздой, лишь затрепетала ресницами, но так затрепетала, что у Лемеха перехватило в груди.

Гриня поднялся, не отрывая при этом взгляда от обрамленного золотыми волосами лица. Лемех не сомневался, что парень сейчас едва ли что-то вообще слышит — это ноги его сами понесли, отцовский голос узнав.

— Он нам ещё может понадобиться, — не слишком любезным тоном сказал Месяц. — Борозда ещё очень слаба… отдала слишком много сил, когда колдовала.

— Дозволь уж ему остаться, почтенный Лемех, — произнёс Полночь, и хозяин заимки вновь увидел, как дрогнули лица эльфов. Они очень старались сдержаться, но всё-таки не смогли. Оно и понятно — назвать человека «почтенным»! В страшном сне такое раньше только присниться и могло.

— Дозволь, батюшка! — взмолился и Гриня.

— Ежели раненой вашей хуже станет — позовёте, гости дорогие, — непререкаемым тоном сказал Лемех. — Чай, не за три моря бежать. И мига не пройдёт, как рядом с вами окажется. А работу его домашнюю я на других перекладывать не собираюсь, да и вообще — в своём доме пока что я хозяин.

— Пока он в угольки не превратился, — угрюмо сказал Месяц.

— Это мы ещё посмотрим, — посулился Лемех.

— Смотри, смотри, человече, — Месяц вытащил короткий серповидный кинжал и принялся вырезать свою стрелу, что так и оставалась торчать в груди мёртвой Гончей. — Смотри, как бы всё на свете не просмотреть.

— Ты, гость дорогой, говори, конечно, что вздумается, на то ты и гость, — не утерпел Лемех. — Да только вежество тебе тоже не мешало помнить. Я к вам не приходил. Границ Зачарованного Леса не переступал. За камни ваши проклятущие не заглядывал. Вы сами ко мне в дом пришли, раненую принесли, стали помощь просить — а теперь грозите? Хороши же, нечего сказать!

— Месяц! — резко сказал предводитель. — Лемех прав. Ему бесполезно грозить. Он должен понять всё сам… — и Полночь добавил что-то по-эльфийски.

Шестёрка лесных воинов, уже промывших и перевязавших раны, собралась вокруг носилок с раненой Бороздой. Полночь негромко заговорил, то указывая на неподвижную эльфийку, то обводя рукой кругом. Эльфы угрюмо слушали. Лемех не стал пялиться — какое ему дело до их разговоров? — вернулся в дом успокоить жену и домочадцев да поглядеть Гриню — какую такую силу в нём гости незваные отыскали?..

Своего младшего Лемех нашёл в малой горнице на втором этаже просторного дома. Парень сидел, уткнув лицо в сгиб локтя, и Лемех даже не отцовским чутьём — а былым опытом наёмника, коему довелось и дядькой побывать, пестуя молодых, толькотолько вступивших в роту вчерашних пахарей да рыбаков, понял, что говорить сейчас с Гриней нечего. А надо либо ушатом холодной воды окатить, либо…

И всё-таки Лемех заговорил. Потому как сидел перед ним всё-таки сын, а не новичок «Весельчаков Арпаго».

— Так чего это ты там с ними ворожил, сынок?

Гриня вздрогнул, отвёл руку от лица.

— Не знаю, батюшка… — и испуганно втянул голову в плечи.

— Это понятно, — терпеливо сказал Лемех. — Скажи, что в тебе ощущалось? Ну, больно это было или там жарко, к примеру, или, наоборот, — словно после доброй браги, когда в пляс тянет или там песню завести?

Гриня с усилием потёр лоб.

— Нет, батюшка. Это… это как тепло, что изнутри идёт…

— Ага, значит, всё-таки как брага, — с удовлетворением заметил Лемех. Гриня покраснел.

— Да нет же, батюшка… — начал было он, но Лемех только махнул рукой.

— Вот что я тебе скажу, молодший. Много на тебя, да и на нас тоже сегодня свалилось. В тебе вот эльфы силу некую открыли. Это, наверное, хорошо, дело для нас полезное. Только ты помни: эльфа слушать не кашу кушать — в животе не прибавится. И на Борозду эту тоже, знаешь, смотреть долго не следует… — «эх, зря только время трачу. Всё равно не послушает малец… Но и не сказать тоже — как?».

— А ежели позовут, батюшка? — робко осведомился Гриня.

— Ежели позовут — иди, — без колебаний сказал Лемех. — Всякое у нас с эльфами бывало, и ратились, и мирились, но сейчас они — гости. А раз гости, то и понимай соответственно.

Гриня быстро кивнул, но в глазах блеснула радость. Ну конечно — ещё раз на златоволосую эльфийку взглянуть-то охота!..