Эльфийская стража

Лемех встал, невольно поморщившись — он вышел из боя невредимым, ни одной царапины, но всё тело ныло так, словно просидел сутки связанным, руки-ноги затекли. Кивнул Полночи, мол, давай тут, а что я с тебя дважды Гончих снимал — так у нас в «Весельчаках» за это благодарить было не принято. Сегодня ты спас, завтра тебя спасут. А потом, когда всё кончится, вместе в кабачке выпить можно будет.

Эльфийская Стража предстала Лемеху сборищем самого разного люда, правда, как браться за копьё и как держать щит, они знали крепко. Были тут и молодые парни, по облику — такие же хуторяне, как и сам Лемех; кто-то, видать, их сумел обучить, как сражаться, иначе Гончие порвали б их за считаные мгновения.

Были здесь и зрелые кряжистые мужики с сединой в бородах; никто не казался опытным и бывалым воякой, но в драке они, нехотя признал Лемех, показали себя недурственно. кто-то у них заправлял, кто-то их учил, кто-то сделал из вчерашних пахарей упорных и упрямых бойцов.

Причём сражались они даже не за себя, а за пресловутый Зачарованный Лес, которого боялись и которому не доверяли все без исключения хуторяне на его окраинах. Царственные Эльфы не имели тут друзей.

Для «стражников» бой не оказался лёгкой прогулкой, отнюдь нет. Стонали раненые, у кого ещё оставались силы, иные замерли, отойдя навечно; уставился в небо невидящими глазами совсем юный паренёк, сломанное копьё накрепко зажато в окаменевших пальцах, которые не смогла разомкнуть даже смерть.

Эльфы подобрали своих, но раненых и убитых среди их второй линии, лучников, оказалось совсем немного.

— Нашими трупами прикрылись, — мрачно проговорил Лемех, обозревая поле сражения.

— Эй! — из-за спин людей-стражников, таскавших тела, вынырнул невысокий — на полголовы ниже Лемеха — косматый мужичок в полном панцирном доспехе, какой лишь князю, пожалуй, по чину будет. Шлем снят, волосы слиплись от пота. У пояса — меч, каким не побрезговал бы и салладорский эмир, рукоять в алых и синих самоцветах, крестовина отделана золотом, ножны все покрыты тонкой резьбой.

Для красоты такое носят, не для боя.

Однако у косматого мужичка и крестовина, и ножны, и нагрудная кираса, не говоря уж о панцирных рукавицах, — все забрызгано тёмной кровью Гончих.

— Ты кто такой? Откелева? — он задорно наскочил на Лемеха, словно бойцовый петух. — В Стражу, что ль? Тогда тебе ко мне. Я тут главный.

Хуторянин неспешно смерил мужичка взглядом — с головы до ног и обратно, с ног до головы. Бывший ротник, как и сам Лемех, это ясно. Вот только какая рота?

— Ни про какие Стражи ничего не знаю и знать не хочу, — отрезал Лемех. — Я здесь по своему делу. К тебе, почтенный, у меня ничего нету.

— Ишь, какой выискался! — мужичок упёр руки в боки. То, что он куда ниже Лемеха ростом, его нимало не смущало. — Не, какие людишки здесь, в Зачарованном Лесу, — они все мои. И ты тоже, раз притащился.

Лемех молча пожал плечами и сделал попытку обогнуть мужичка, прерывая дурацкий спор, однако тот немедля и цепко ухватил хуторянина за запястье.

— Кудда навострился? Я сказал стояааааа!..

Окончание потонуло в диком вопле.

Лемех выстрелил из арбалета сверху вниз, в носок латного башмака. Стрела пробивала тяжёлый доспех на сотне шагов, а уж в упор, и тем более. Правая ступня ретивого мужичка превратилась в месиво раздробленных костей и разорванных мышц.

— Много орёшь, — с холодной яростью бросил Лемех. — И лезешь на кого не следует. Ничего, не вопи, не баба, эльфы тебя залатают. Они в лекарстве понимают, как никто.

Другие из Эльфийской Стражи недоумённо останавливались, глядя на корчащегося косматого мужичка. Несколько двинулись наперерез Лемеху.

— Тихо, любезные, тихо, — он одним движением взвёл самострел. — Приятель ваш тут слегка ошибся, спутал меня с кем-то. Мне до него дела нет и не было.

— Лемех! — гаркнул подоспевший Полночь. — Что творишь-то?!

— Неча меня руками загребущими лапать. Чай, не красная девица.

Эльф аж покраснел от гнева, однако помочь катающемуся по земле отнюдь не спешил, как и другие Перворождённые. К нему подбежали двое людей, один седобородый, почти старик, и другой юноша, кому ещё долго можно не бриться. Прижали, принялись срезать торчащее древко.

— Скверно так знакомство начинать-то, — заметил Полночь.

— Я тут ни с кем знакомиться не буду, — отрезал Лемех. — Мне надо с сынами домой вернуться, и всё тут!

Седобородый лекарь что-то вполголоса бросил молодому, скорее всего, ученику; тот схватил щипцы, окунул в какую-то жидкость, прищёлкнул пальцами — на железе полыхнуло голубоватое, почти прозрачное пламя; раздвинул края раны, а его наставник быстрым, ловким движением вложил туда что-то живое, извивающееся, словно гусеница. Раненый заорал вновь, и ученик ловко накинул ему на рот и нос смоченную чем-то тряпицу, после чего тот мигом затих.

Ловко, подумал про себя Лемех, привычно ощущая рядом вернувшуюся Найду.

— Надо было драться, а это я завсегда.

— Вижу, что завсегда, — хмыкнул Полночь, глядя на раненого. Тот уже громко храпел.

— Слушай, мил-человек, — подался вперёд один из «стражников». — Ты откуда? И зачем?