Эльфийская трилогия

Каэллаху хотелось удавить ее на месте. Разорвать собственными руками. Мало всех тех бед, которые она уже принесла волшебникам — и это после того, как они подобрали ее, обучили, предоставили убежище!..

Каэллаха трясло от бешенства. Он сидел и смотрел на Лаша-ну — а та болтала с эльфийским лордом и его людьми, словно со старыми друзьями.

Каэллах не знал, сколько он так просидел, охваченный гневом. Ярость выжгла в нем все мысли. Но постепенно гнев угас, и тогда...

И тогда ему на смену пришла неукротимая, бешеная радость.

Теперь Шана у него в руках! Наконец-то! Теперь ей уж точно не отвертеться! Пусть только остальные услышат об этом — они засадят ее в такую тюрьму, откуда ей уже не удрать!

Но для того, чтобы предъявить Лашане обвинения, нужно сперва вернуться в Цитадель. А чтобы вернуться в Цитадель, надо отойти подальше от этой стоянки.

Нельзя допустить, чтобы его схватили. Только не сейчас, когда он уже чувствует вкус победы!

Каэллах до предела распахнул свой разум, изо всех сил прислушиваясь и выискивая, где находятся рабы-часовые. Он двигался лишь тогда, когда точно знал, что их нет поблизости и они его не услышат. Каэллах буквально-таки ощущал свой путь, пролегший вдоль тропы, что привела его сюда; он убирал с дороги ветки, чтобы те не выдали его хрустом. По крайней Мере, сейчас то, что лес насквозь промок, было Каэллаху на руку; земля заросла густым мхом, а опавшие листья были слишком влажными, чтобы шуршать.

Когда же наконец он удалился на достаточное расстояние, Каэллах поднялся на ноги, снова зажег волшебный свет и решительно зашагал по первой же попавшейся тропе. Его мало волновало, куда именно он идет, да это и не имело особого значения. Он может вернуться в Цитадель отовсюду. Главное — отойти подальше от стоянки.

Чем дальше отходил Каэллах, тем ярче он зажигал свой свет. Во-первых, свет сам по себе отпугивал ночных животных и заставлял их убраться с его дороги, а значит, уменьшал вероятность того, что они выдадут его шумом или привлекут внимание кого-нибудь действительно опасного — хоть того же единорога. Но чем дальше он шел, тем меньше зверьков ему попадалось — и наконец на тропе и вокруг нее не осталось никого, кроме самого Каэллаха.

«Наверное, отправились куда-то на охоту», — мимоходом подумал Каэллах. Сейчас его мысли были заняты совсем другим: а именно, что он скажет всем, когда вернется в Цитадель. Правда, ему припомнилось предупреждение этих дурацких драконов: что-то они говорили насчет того, что не следует бродить по этим краям. Но очевидно же, что тот эльфийский лорд ни капли не считается с подобными предостережениями. Тропа стала широкой и легко проходимой. Каэллах решил, что это место ему подходит — отсюда вполне можно отправляться обратно. Вот сейчас он пройдет этот куст...

Куст сотрясла яростная дрожь — и это было единственное предупреждение, которое успел получить Каэллах. А потом его поглотило нечто чудовищное и отвратительное, и волшебный свет Каэллаха погас. На миг старого волшебника охватило изумление, сменившееся адской болью — а затем пришло небытие.

Над тропой воцарилась тишина — лишь кто-то увлеченно чавкал в кустах. 

Глава 30

Кеман с Шаной решили остаться с отрядом Киртиана, но изменить свою внешность — так, чтобы казаться со стороны обычными людьми. Эта была несложная мера предосторожности — но она могла оказаться жизненно важной в том случае, если за Киртианом кто-нибудь следил, вживую или при помощи магии.

Как резонно заметил Кеман, они уже бывали в этих лесах. Когда они помогали спасать группу детей-рабов от лорда Чейнара, их пришлось вести через эти места. Так что хоть они с Лaшаной и не знали здесь каждую тропку и каждый камушек, но зато достаточно знали о здешних опасностях, чтобы помочь отряду Киртиана избежать неприятностей. Ну, точнее говоря, большей их части. Киртиан со своими людьми и так уже однажды едва-едва удрали от тварей, нападающих из засады.

А еще они оба — Кеман в особенности — хорошо умели отыскивать всякие вещи. Когда Киртиан подробно объяснил, что он ищет место, куда отправился его отец в поисках древних артефактов, изложил детали, почерпнутые в старинных дневниках, и рассказал, почему ему кажется, что искать нужно в пещерах, Кеман с Лашаной тут же предложили свою помощь. Шана отправилась с отрядом Киртиана, дабы заблаговременно засекать единорогов, невидимых тварей и прочих неприятных существ. А Кеман ненадолго удалился по своим делам.

Вскорости он вернулся, с находкой в руках и широченной улыбкой на лице.

* * *

— Где вы это взяли?! — воскликнул Киртиан, уставившись на принесенный Кеманом кусок металла странной формы такими глазами, словно тот был сделан из золота и разукрашен драгоценными камнями. Кажется, когда-то эта штука была плоской и закругленной с двух сторон. Теперь же она была измятой, словно лист бумаги, который скомкали, а затем снова попытались распрямить.

— Во-он там, — указал направление Кеман. — Вы же знаете, драконы чувствуют, где находятся пещеры...