Эльфийские камни Шаннары

— Глупо, — спокойно ответил Алланон. — Расскажи мне, что произошло.

Долинец будто не слышал его.

— Но ведь мне надо охранять Амбель, поэтому все-таки я решил рассказать. Мое дело — защищать ее, а не носиться со своим самолюбием.

— Расскажи, что произошло, — повторил друид.

Вил поднял глаза.

— Я попытаюсь объяснить, если смогу. Я уже говорил, что, когда демон приблизился ко мне и я решил использовать силу камней, что-то внутри меня сопротивлялось этому. Какой-то барьер встал между мной и эльфинитами. Я поднял камни перед собой и попытался проникнуть в глубь их, чтобы высвободить их силу, но ничего не получилось. В тот момент я был уверен, что ты ошибся и я не могу использовать эльфийские камни, как это делал мой дед. Я думал тогда, что умру. Но потом, буквально за мгновение до того, как демон обрушился бы на меня, барьер сломался, сила камней вырвалась наружу и уничтожила чудите. — Вил остановился перевести дыхание. — Я потом много размышлял над этим. Поначалу я решил, что просто не понимаю, как надо пользоваться эльфинитами, и моя неопытность или замешательство вызвали их сопротивление. Но теперь думаю иначе. Там бъшо что-то другое. Оно было во мне и шло от меня.

Друид молча смотрел на Вила; некоторое время он теребил бороду и, казалось, был полностью поглощен этим занятием. Наконец он опустил руку.

— Вспомни, что я говорил тебе: магия эльфийских камней — это очень старая магия, она принадлежит к древней эпохе, когда сказочные народы управляли землей и само волшебство было вполне обычным, даже заурядным явлением. Тогда бьио много различных эльфинитов, и все они служили определенным целям. На это указывали цвета камней. Голубые, такие как у тебя, служили для поисков. Их хранитель мог найти то, что скрыто, и сделать это одним лишь усилием воли, например найти Источник Огненной крови. Но все эльфиниты обладали одним общим свойством: они защищали владельца от враждебной ему магической силы и различных вещей, созданных магией и волшебством. Степень этой зашиты — то есть сила камней — полностью зависела от силы духа хранителя. Эльфинитов всегда было по три, и этому есть причина. Каждый камень связан с определенной областью: один — с телом, другой — с сердцем и третий — с разумом. Чтобы вызвать магию к жизни, все три камня надо использовать вместе — соединить три разные силы в одну.

У эльфийских камней есть еще одно свойство, Вил. Самое главное. Эльфийские камни — магия эльфов, они создавались эльфийскими мудрецами только для своего народа. Они передавались из рук в руки, из поколения в поколение, но всегда — от эльфа к эльфу, потому что никто другой просто не смог бы ими воспользоваться.

На лице долинца появилось выражение недоверия.

— Ты хочешь сказать, что я не могу использовать эльфиниты, потому что я не эльф?! — воскликнул он.

Алланон покачал головой.

— Не все так просто — Казалось, он с особой тщательностью подбирал слова. — Ведь частично ты эльф, Вил. Так же, как твой дед. Но он эльф наполовину, потому что был рожден от эльфа и человека. Конечно, ты отличаешься от него. Ни твоя мать, ни бабушка не были эльфами: они обе были из рода людей. Все, что есть в тебе от эльфа, ты унаследовал от своего деда через отца.

— Я не понимаю, какая разница, — упорствовал Вил. — Почему дед не испытывал никаких трудностей в использовании камней, а я едва справился с ними? Ведь и во мне есть часть эльфийской крови?

— Не эльфийская кровь вызывает здесь трудность, — быстро ответил друид. — Все дело в твоей человеческой крови. Внешне ты очень похож на Ши, это безошибочно указывает на то, что ты имеешь отношение к эльфам. Но это малая часть целого; в основном же ты человек. От эльфа в тебе осталось совсем немного. — Он помедлил — Скорее всего, именно это ты испытал там, в Тирфинге: то, что есть в тебе от человека — а это почти все, — не принимает магию эльфов.

— А мой дед? Он тоже испытывал это?

— Да, наверное, — согласился Алланон. — Но Ши — эльф наполовину, и эльфийская половина в данном случае пересилила и дала ему власть над камнями. Сопротивление, которое он испытал, было едва заметно. У тебя все по-другому. Твоя связь с силами эльфинитов более слабая.

Вил во все глаза уставился на друида:

— Алланон, ты знал это, когда пришел за мной в Сторлок. Не мог не знать. Но ты ничего не сказал мне. Ни одного слова. Ни единого.

Выражение лица друида не изменилось.

— А что я должен был сказать, долинец? Я не мог определить степень твоего сопротивления магии эльфов. Я верил, что ты достаточно силен, чтобы преодолеть любое сопротивление у себя внутри. Я и теперь верю в это. А расскажи я тебе о возможных трудностях, это вызвало бы у тебя сомнения. Сомнения, которые могли бы закончиться твоей смертью в Тирфинге.

Долинец, ошеломленный, молча поднялся. Он отошел от стола, потом снова вернулся.

— И это может случиться опять? — спокойно произнес он. — Да? Каждый раз, когда мне придется использовать эльфиниты?

Друид кивнул. Вил молча изучал непроницаемое лицо мага, смысл этого признания проносился в сознании, как сухие листья, гонимые ветром.