Эльфийские хроники (сборник)

Она, судя по ее выражению лица, хотела сказать что-то еще, но вместо этого молча опустила голову. Это проявление слабости вызвало страх у всех – даже у старой Нарвэн. Тогда Гвидион развел руки в стороны и ухватился за ладони тех двоих эльфов, которые сидели рядом с ним справа и слева. Жестом головы он призвал всех делать как он и образовать что-то вроде круга.

– Расскажите о том, что вы почувствовали во время Альбана Эльведа.

– Каждый год холодный ветер заставляет ветки вибрировать так, как вибрируют струны моей арфы, – начал Ольвен. – Это грустная и медленная песня, объявляющая наступление зимы и тяжелых дней…

– Кроме страха перед зимой, есть что-то еще, – перебила менестреля Нарвэн. – Я пережила много зим, которые были порой такими холодными, что деревья трескались, а лисы замерзали до смерти в норах. Однако есть что-то еще… Что-то такое, что намного хуже.

– Я ничего не видел, – сказал Морврин. – И ничего не чувствовал. А затем я мало-помалу стал утрачивать равновесие и потерял сознание.

– Я тоже! – воскликнул Динрис. – Точнее, я не терял сознания, но мне казалось, что я вот-вот его потеряю. Меня стала мучить тошнота, я почувствовал какое-то невыносимое недомогание – как будто равновесие всего мира было нарушено.

– А я видела поток огня, – пробормотала королева. – Видела длинную линию, состоящую из языков пламени, которые двигались в темной-претемной ночи и сжигали на своем пути все – даже камни, которые при этом превращались в огонь. Этот поток направлялся ко мне…

– И я видел такие языки пламени, – заявил надтреснутым голосом Итилион. – И деревья, охваченные огнем.

После этих слов воцарилось молчание. Эльфы долго ждали, когда кто-нибудь из тех, кто еще ничего не говорил, возьмет слово, а затем они выпустили руки друг друга, и все вдруг почувствовали большую усталость.

Снова пошел снег, и ветер утих. Снежинки, проскальзывая между веток большого дуба, под которым укрылись эльфы, падали на их волосы и складки плащей.

– Юный послушник не должен оставаться здесь, – решительно заявила Арианвен, поднявшись на ноги с глубоким вздохом. – Его следует вывести за пределы леса и убить. Этим займется мой король…

Морврин, тоже поднявшись на ноги вместе со всеми остальными эльфами, в ответ лишь кивнул. Выражение его лица было невозмутимым.

– Пусть наши гонцы отправятся предупредить кланы, – сказала королева, обращаясь к Динрису. – Каждый клан должен будет прислать сюда к завтрашнему утру по сотне лучников.

– Моя королева, я хотел бы вам сказать, насколько…

Арианвен взглядом остановила Итилиона, попытавшегося выразить ей свою признательность.

– Ты ошибаешься, Итилион. Гвидион прав: бояться нам нужно отнюдь не людей. Они подобны кабанам, которые своими клыками уничтожают в лесу мелкую поросль и оставляют после себя лишь небольшие и изолированные друг от друга просеки. Однако трава и деревья вырастают заново: одно лето – и от опустошения, вызванного людьми, не остается и следа. Люди тоже боятся огня, и существующему в мире равновесию они не угрожают. Пока не угрожают…

– А что же тогда ему угрожает?

Королева заколебалась, бросила взгляд на Гвидиона и, посмотрев на низкорослого «зеленого эльфа» с высоты своего роста, улыбнулась.

– Разве это не очевидно?.. Возвращайся в свой клан и скажи ему, что через две ночи – максимум три – эльфы Элианда прибудут в долину Каленнан.

У всех, кто ее сейчас окружал, тут же возник один и тот же вопрос. Каленнан – «Земли Зеленой Травы» – представлял собой холмистую долину, расположенную на самом севере Элианда и граничащую с болотами и горами, за которыми находились Черные Земли. Это была область, над которой властвовал Кален, глашатай даэрденов. Тот самый, которого королева упомянула еще в самом начале своего разговора с Итилионом. В ответ на ее улыбку никто не улыбнулся. Смысл ее слов был для всех очевиден. Собрать воинов из различных кланов в долине Каленнан означало подготовиться к нападению со стороны Того-кого-нельзя-называть, царствующего над Черными Землями и мерзкими народами. Война с монстрами… Одна только мысль об этом наводила ужас.

Итилион слегка поклонился, подал знак своим следопытам и побежал с ними прочь. Несколько мгновений спустя снег уже засыпал оставленные ими на поверхности земли следы. Вслед за ними стали расходиться и другие эльфы.

Оставшись вдвоем с королевой, Гвидион закутался в свой длинный красный плащ и подошел к ней. Он молчал, дожидаясь, когда она заговорит первой.

– Я знаю, что ты недоволен мной из-за того ребенка, – сказала она усталым голосом.

– Потому что ты хочешь его убить? Нет… Люди умирают каждый день. Они – злонамеренные существа, он – один из них, а значит, убить его не жалко.

– В чем же тогда дело?

– А в том, что этот ребенок – послушник. Он жил среди монахов и наверняка много знает об их единственном Боге… Монахи – не такие, как все остальные люди. В них имеется ужасная сила, которая позволяет им отваживаться на немыслимые поступки. Те люди, которых убил Итилион, зашли в лес намного дальше всех других групп людей. Знаешь, почему?

– Потому что их Бог дал им для этого сил, да?