Эльфийский бык – 2

– Что ж… радует. А еще радует, что никто, кроме Вельяминовых, тут жить не может. Свириденко и порог переступить не сумел, до того покорежило, – произнесла Таська и довольно резко. – Электричество есть и тут, но лампочки иногда гаснут. Надеюсь, вы не боитесь темноты?

Еще недавно Иван бы ответил, что не боится, но…

Почему-то промолчал.

Глава 8. В которой говорится, что служба порой и опасна, и трудна, и приносит немало неожиданностей

«…форма одежды – без оружия»

Суровые армейские будни.

Разговор с Лешим заставил полковника Черноморенко задуматься, и вовсе не об отставке, о которой он в последнее время задумывался частенько и даже мысленно уже согласился, что пора.

Уходить там.

Давать дорогу молодым и все такое… ну и здоровье, конечно. Здоровье давно было не тем. Правда, супруга, когда он начинал заводить разговор об этой самой отставке, насмешливо фыркала и говорила, что если уж Черноморенко и вправду так к красотам вольной жизни тянет, то надо бы дачу присмотреть.

С теплицей.

Под помидоры.

Потом принималась перечислять, что на даче помимо теплицы и помидор понадобится, и всякое желание уходить со службы пропадало. Нет, помидоры Черноморенко любил, но не до такой же степени, чтоб прям так сразу теплицу и поливать.

Хуже, что вариантов у него и не осталось.

В столицу Черноморенко вызвали еще недели две тому и вовсе не за тем, чтоб поздравить с юбилеем, хотя да, вручили и цветы, и медаль за выслугу, но после намекнули непрозрачно, что грядут сокращения.

Времена ноне мирные.

А боевые пловцы державе дорого обходятся. Тем паче такие неспокойные, с которыми кроме самого Черноморенко никто справиться не способный. А потому стоит подготовиться к реорганизации.

Унификации.

И прочим «циям».

От намеков оных сердце расшалилось не на шутку. Вон, в последние дни Черноморенко только и делал, что визитки в альбоме перебирал, прикидывая, кого из ребят да куда пристроить.

А тут звонок.

Леший.

И остальное… главное, звучало бредово. Но логично. И все одно бредово. Хотя это не отменяло, что логично… а еще не понять, что дальше, потому как слова – одно, а приказ должен быть оформлен по правилам. И у кого его спрашивать, этот приказ?

– Доброго дня, – размышления Черноморенко прервали самым наглым образом. Дверь просто открылась, пропуская человека, которому в казармах, даже придворцовых, делать было нечего.

– Доброго, – буркнул Черноморенко, поднимаясь.

– Сидите, сидите, – князь Поржавский замахал руками. – Не стоит… всей этой военщины. Я человек сугубо гражданский. Всегда, знаете ли, несколько пугаюсь, когда начинают каблуками щелкать и иными способами выказывать свое надо мною превосходство.

– Смешно, – оценил Черноморенко.

– Ну да… чувство юмора у военных тоже… отличается своеобразием.

Князь огляделся.

– Кабинетом это не назовешь… – заметил он.

Чистая правда. Кто такой Черноморенко, чтоб ему тут целый кабинет выделять. Вот, комнатку дали и уже ладно.

– Я тут временно… до отставки.

– И секретаря, который бы кофию подал, тоже нет… и кофию…

– Кипятильник есть, – Черноморенко открыл тумбочку и вытащил кипятильник, который возил с собой уж лет двадцать как. Его и кинул в графин с водой. Достал пачку чая.

Нашлись и сушки. Кажется, даже не слишком деревянные, хотя Поржавский поглядел на них с подозрением.

– Могу еще вяленой рыбы предложить, – Черноморенко решил проявить гостеприимство. – Хотите?

– Гм… воздержусь, пожалуй.

Зря. Рыба была хорошей. В столице такую не купишь. А что запах своеобразный, так ведь… рыба.

Вяленая.

Не розами же ж ей пахнуть.

Впрочем, чего от гражданских ждать-то. Но чаю Черноморенко заварил, а князь, устроившись на слегка треснувшем стуле проявил изрядное терпение. И чай принял с благодарным кивком. И от сахару отворачиваться не стал, пусть бы и обыкновенного, кускового, в коробке лежащего.

В общем, заставил насторожиться.

– Полагаю, вам уже звонили? Алексей?

– Леший? – не сразу сообразил Черноморенко. – Да. Звонил.

– И суть задания… изложил?

– Изложил.

– А не могли бы вы… вкратце, так сказать… чтобы было с чего приказ оформить. А то я только и знаю, что его величество затребовали вас… в полном составе, причем… в Подкозельск. Коров доить.

Сказал и задумчиво бросил в стакан четвертый кусок сахара. Добавил пятый.

Размешал.

– В целом… верно, – Черноморенко по старой привычке без сахара обходился. – Честно говоря, я и сам не все понял…

– Если полагаете, что не вправе разглашать…

– Да нет, не разглашать приказа не было.

– Вот за что люблю военных, так это за четкость, – усмехнулся князь. – Итак?

В пересказе все звучало еще более бредово, нежели в изначальном исполнении. Но Поржавский бредовости не удивился, скорее еще больше задумался. Во всяком случае сладкий, что сироп, чаек он выхлебал в три глотка.

– Стало быть… вот как… – произнес он. – Уровень у твоих какой?

– У двоих – третий, а там второй-первый… хорошие ребята.