Эльфийский бык

Леший поглядел на торт, вспоминая что-то этакое… торт и вправду был густо усыпан жареным фундуком.

– А вот скажи… ладно, не мне, но у того, кого ты охраняешь, у него на что аллергия? Помнишь? И вкусы, небось, тоже? И своих дружков, что да как… это потому, что они все – важны. А я…

– Нет?

– Не особо. Ты хороший парень, Леший. И меня не обижал. Но правда в том, что… нет у нас с тобой будущего. Никакого. Было удобно какое-то время, но и только…

Она поднялась и поставила бокал.

– Вещи мои, пожалуйста, выкинь с балкона.

– Чего?! – это даже обидело. Может, у Лешего характер был так себе, испорченный службой и в целом жизнью, но не настолько же!

– Ноут я заберу позже. Украшения тоже… так, вот, – Ангелина весьма шустро вытащила из шкафа ворох платьев, который быстро разобрала на две кучи. Меньшую убрала в шкаф, большую оставила на кровати. – Это выкинешь… и белье тоже. Сейчас, я скоро… ага… ключи завтра в почтовый ящик кину. Ну или можешь подождать, если не доверяешь.

Не доверяет. Уже.

Хотя… чужого Ангелина брать не станет. Не тот характер.

– Да не собираюсь я…

– Леший, – сказала она мрачно. – Если уж сам жениться не собираешься, так хотя бы помоги…

– Вышвырнув твое тряпье?

– Именно… – она пощипала себя за щеки, покусала губы, глаза старательно потерла. – Мне же надо как-то вот… перед Мишаней предстать.

Мишаню почему-то стало даже жаль. Подумалось, что не стоило его в окно выкидывать. Леший очень надеялся, что Мишаня этот не сильно пострадал.

Маг все-таки.

А маги – твари живучие.

Ангелина же взбила светлые кудри.

– Как я выгляжу?

В глазах её стояли слезы.

– Чудесно, – не соврал Леший, чувствуя, что вечером напьется. И не шампанского.

– Отлично… тогда я побежала. А ты вещички выкинуть не забудь! И можешь материться.

– Спасибо, – буркнул Леший.

– Ты… не обижайся, Лешка… и не думай… я в последний год поняла, что… не сложится у нас. Искать стала. И нашла вот… Мишаню. Кстати, замуж зовет… он, может, не великих чинов, но вполне себе толковый. А жизнь такая, что… кроме меня обо мне никто не позаботится. Ты же, если встретишь ту, которая и вправду по сердцу, в следующий раз не щелкай. Нам, женщинам, конкретика нужна, а не это вот все…

Ангелина подхватила Мимозу, которая тотчас угомонилась и уставилась на Лешего круглыми глазищами. В них виделся упрек.

– Мишенька! – возопила Ангелина уже за порогом и как-то вот переходя на тонкий крик, заорала. – Спаси меня…

Хлопнула дверь.

Леший сел на кровать, взял бутылку и отхлебнул из горла. Вот ведь… а ведь он действительно подумывал жениться. Когда-нибудь потом. Может, через год. Или через два. И вообще… чем ей так не нравилось? Чего их всех в замуж тянет-то? Жила себе в квартире… на всем готовом. И денег Леший не жалел. Бабы… вечно навыдумывают себе, а ему страдай.

– Мишенька! – донеслось сквозь открытое окно. – Ты… ты же меня не бросишь… теперь… он меня выгнал!

И столько надрыва, что впору поверить да сочувствием проникнуться. К Мишеньке.

Леший поглядел на гору одежды.

Вздохнул.

Сгреб…

Платья летели с балкона пестрым комом. Только шелковый халатик, распахнув рукава-крылья навстречу ветру, попытался подняться выше третьего этажа, но силы скоро оставили его, и халатик опустился на газон, где Ангелина упоенно рыдала на груди тощего рыжеватого типа. А тот утешал, уговаривая чего-то там… даже кулак поднял, Лешего завидевши, но как-то вот…

Нерешительно.

Будто должен был обозначить свое к Лешему отношение. Леший сделал вид, что угрозы не увидел. Он вернулся в комнату. Сел на кровать и допил шампанское, как было, из горла. А что… у него горе. Наверное.

Торт он поднял, снял крышку и, сковырнув слегка помявшийся шоколадный цветок, отправил в рот. Подумалось, что теперь никто не станет пенять, что он, Леший, руки не мыл.

Или вот ложкой не пользуется.

И вообще потребляет вредную еду… подумалось и от мыслей сделалось совсем уж тошно. Точно напьется. Все одно выходной же ж. Но телефонный звонок не позволил мысли оформиться, не говоря уже, чтобы самому Лешему перейти от мысли к ея воплощению.

– Да, – сказал он и подавил вздох, услышавши голос князя. Как-то сразу пришло осознание, что напиться не выйдет. И дальнейший разговор лишь подтвердил опасения.

Или надежды?

– Подкозельск… – протянул Леший. Звучало… сообразно душевному настрою.

– Вы там только на глаза не попадайтесь, – князь просил. – А то ж заметит, задурит еще. Ты ж его знаешь. Да и не лезьте так-то. Просто пригляньте. На всякий случай.

Леший кивнул. А потом сообразил, что князь его не видит.

– Приглянем, – пообещал он. – Сейчас и выдвинемся… там леса-то хоть есть?

– Понятия не имею, – Поржавский с подчиненными предпочитал быть честным. – Найдите. Или организуйте там… на месте разберетесь. И смотри, Леший. На тебе государь!

Леший вытащил из-под кровати бирюзовый бюстгальтер, отделанный кружевом. Покрутил. И вышел на балкон. Бюстгалтер не пытался оседлать ветер, но скучно повис на березе, видом своим немало обрадовав местечковых ворон.

Ангелины уже не было.

Её рыжего Мишеньки тоже. Небось, утешать поехал. И гардероб обновлять, судя по тому, что тряпье осталось лежать во дворе.