Эльфийский для профессионалов

Я промолчала. Хватило такта не спрашивать, тяжело ли находиться практически в рабстве. И так ясно, что сладко жить при такой зависимости можно лишь в мечтах.

– Мы привыкли, – предвосхищая какие-либо вопросы, ответила девушка. – И леди Матильда не плохая, что бы вам ни казалось. Просто она не может сидеть без дела. Для нее это пытка. И она пытается занять себя хоть чем-нибудь. А здесь… к ней не все хорошо отнеслись. Полукровок не любят, – печально закончила она.

– Мне казалось, здесь все с нечистой кровью.

– Да, но кровь эльфа и человека легко совместима. А вот тролля… Но вы не думайте, от дедушки леди Матильда практически ничего не унаследовала. К тому же он был очень умный для своего народа. Иначе бы наш предок не пошел под его руку.

– Не сомневаюсь, – проговорила я, пока мне не стали излагать полное генеалогическое древо достойнейшей Матильды. – Что ж, если все обстоит именно так, то я спокойна.

– Спасибо вам, – улыбнулась девушка.

– За что?

– Теперь нас не будут игнорировать. С нами придется считаться.

И сказано это было так, что мне захотелось проверить, как быстро переходник унесет меня хоть куда-нибудь. Все же не на пустом месте у гоблинов возникла репутация злопамятных пакостников.

До самой ночи «избушка» не спала. Шатались стены, звенели окна, чей-то мрачный голос отчитывал мимо проходящий праздно шатающийся народ, но стоило луне показаться на горизонте, общежитие как вымерло. Перестали хлопать двери, погас лишний свет. Даже коридор погрузился в полумрак. Вернувшись с прогулки по этажам, Матильда с девочками разобрали кровати и мирно уснули, пожелав мне приятных сновидений.

Увы, последовать их примеру я не могла. Заточенный в кольце Аларис начал показывать характер, накаляя перстень и требуя внимания. А мне необходимо было время, чтобы вновь резануть палец, зная, что заживить порез сможет только настойка Саргоса. Это полезное зелье изобрел, как следовало из названия, в незапамятные времена некромант Саргос, которому надоело истекать кровью после своих ритуалов. Обычные целительские чары бессильны против ран, полученных в результате обряда жертвования. А таковых в некромантии – большинство. И если бы кто-нибудь поднял статистику, то увидел бы, что чаще всего во время ритуалов от потери крови умирала не жертва, а сам заклинатель, слегка переборщивший с порезом. Но такую статистику вели разве что гномы, подсчитывая число отбывших к духам магов и собирая налоги на захоронение тел. Отчего-то другие расы неохотно принимали на посмертный постой некромантов.

Бутылек с требуемым зельем с трудом отыскался в моей сумке повышенной вместимости, но выставить весь свой арсенал я не имела возможности. Какие уж тут духи, если большинство моих скляночек нельзя провозить через границу без специального снаряжения. И даже тот факт, что у меня оно имелось, едва ли станет смягчающим обстоятельством для злой эльфийской стражи. Разве что Алест заступится и признает контрабанду своей.

Несмотря на свою полезность, настойка Саргоса обладала и рядом негативных свойств. Она воняла как протухший кабачок, разъедала практически любой материал и стоила так дорого, что начинающие некроманты предпочитали пускать кровь себе буквально, нежели залезать в долги ради нее. Но Аларис настаивал именно на настойке, объясняя свой выбор тем, что отследить ее использование будет невозможно, в отличие от других исцеляющих приемов. А в незаметности мы нуждались, как в воздухе. По крайней мере, пока дух не объяснит, чего нам ожидать от его эльфийских потомков. Признательности или священного костра.

Проворачивать кровопускание в темноте было не самым умным решением, но выходить в лес, чтобы все эльфы сбежались на представление… Пришлось импровизировать. Свеча могла бы помешать здоровому сну соседок, осветительный шар навеки похоронил бы мои планы на конфиденциальность, а вот небольшие люминесцирующие палочки, с которыми всегда ходят в туннели, давали достаточно света, чтобы я не перепутала палец с шеей.

Больно. Сколько раз попадала детским облегченным молотком по пальцу, но с надрезом ритуальным ножиком это не сравнить. Как будто специально инвентарь для темных делали максимально неудобным. Чтобы дети лишний раз подумали, прежде чем вступать на темный путь. Ведь даже печенек у них не было: сплошные вилы, кровопускание и огромные счета за лечение. Нет, позволить себе темного мага в семье могли лишь богатейшие семьи – слишком дорогое удовольствие. Один инвентарь…

А кровь тем временем капала на блюдце, утащенное мною во время ужина на кухне. Кап-кап-кап… Дзынь! Кап-кап-кап… Дзынь! Со звоном, различаемым лишь заклинателем, рвались ограждающие чары. Первый контур, второй… А все же неплохой из меня вышел бы некромант, раз уж под руководством одного незабвенного темного мне удалось повторить ритуал уровня подмастерья. Так повторить, что даже магистр Реливиан за день до поездки поинтересовался, не отпустила ли я духа восвояси или оставила в банке вместе с перстнем?

– Как долго я этого ждал, – прошептал мне на ухо освобожденный дух.