Эльфийский Камень Сна

— Вам не просто было приехать сюда, — сказал Донал. Все собрались у очага — Барк, Мурна, Мев и Келли, и Леннон, молчаливый и без арфы, Шихан, чье морщинистое лицо было картой прожитых лет и нынешних тревог.

— Да, не просто, — ответил Ризи. — Но людям Ан Бега придется справлять похороны у переправы.

— Хорошо, — ответил Барк. Глаза его горели, большие руки были сжаты в кулаки.

— Было и другое, — продолжил Ризи, не поднимая глаз. Но всем было ясно, что он имел в виду кольцо туч, тьму, через которую они пробирались. — Мы тоже оставили не похороненными своих людей. Да помогут им боги, — и углы рта его опустились. Он поднял чашу. И дрожь охватила Донала, все его раны заныли — он ощутил родство со всеми теми, кто был в ночи, в местах опасных и древних.

— А что произошло здесь? — спросил Ризи.

— Плоды доверчивости, — ответил Донал. Он чувствовал, как напряглись и заныли все его мышцы на сломанных костях. — Как вам удалось пробраться?

И глаза Оуэна и Маддока потемнели, у гордых воинов, не привыкших к страху; но больше всего глаза Ризи.

— То твари в зарослях, то стрелы из тьмы; двух лошадей сожрали до костей, а всадников мы так и не нашли. Мы не могли тратить время на поиски, — Ризи вздрогнул и опустился на колени, обхватив ими свою чашу: гнев вспыхнул на его лице. — Туман. Густой туман. Противоестественно густой. Мы думали, здесь будет лучше. Многие из моих людей повернули домой: Гвернак со своим отрядом — я послал их защищать отца. Мы видели солнечный свет и надеялись миновать Кербернский брод. Лучше стрелы Ан Бега, чем лесная дорога в ночи: но что-то присоединилось к нам — не знаю, доброе ли, худое, но оно честно проводило нас. Там было всякое. Я видел пуку.

— Он пошел за ним? — спросил Донал.

— О друг, он пошел за мной. Это по пути еще туда. Но это было меньше — шуршало в листьях — слишком любит деревья, чтоб покидать их. Мы все боялись, но он не отставал. Мы видели, как он скакал по зарослям с невероятной скоростью все время перед нами до самого брода, а там этот проклятый певец… — Ризи умолк. За окнами шумел ветер и доносился все тот же вой. — Мы слышали этот вой ночью. Две ночи подряд, пока были в пути.

— Пусть воет, сколько хочет, — сказала Мурна. — Внутрь этой твари не войти.

— Это Ши, — чуть слышно сказала Мев. Она сидела рядом с братом у очага. — Ей нужен наш отец.

— Молчи, — оборвала ее Мурна, — молчи, Мев, не говори об этом.

И наступила тишина. Слишком о многих серьезных вещах нельзя было говорить вслух. Донал пересел к детям, придвинувшись к ним, и обняв обоих.

— Постели для вас готовы, — сказал Барк Ризи и остальным. — Я уже проследил.

Ризи оглядел зал, где в углах громоздились матрасы, а кресла были полны подушек, и это сказало яснее слов ему о том, как сами они отдыхали.

— Я помоюсь, — промолвил он. — И буду на страже здесь.

Барк кивнул, не сводя с него глаз.

— Трудно думать о новой дороге, Ризи, но твоих людей ждут не дождутся на севере: Романа подпирают на границе. Видят боги, я должен был быть там, но…

— Мы поспим, — промолвил Маддок таким же тихим голосом, как у Ризи. — Оуэн и я поведем наших людей на север. Для этого мы и пришли. Или на запад. Или куда прикажешь.

Глаза у Барка увлажнились и он, сжав губы, посмотрел на них.

— Да вознаградят тебя боги, Маддок.

— Боги посылают нам врагов, — мрачно ответил Оуэн. — Нашим людям они нужны — те, с которыми можно сражаться стрелами. Мы сберегли их для Брадхита, Дава и с радостью поделимся с Ан Бегом.

— Мы — сыновья Дру, — заметил Ризи. — И между нами и северянами всегда была кровная вражда. Во многом.

Барк поднялся и проводил их вниз. Донал остался на страже, но сердце его было не спокойно. Он прижимал к себе Мев и Келли — таких хрупких и глядевших на все огромными глазами. Он чувствовал, как они дрожат. Они то смотрели в пустоту, то устремляли взоры на огонь, то засыпали, то принимали пищу, которую им предлагала Мурна. «Им грозит опасность», — думал Донал, предчувствуя войну, которая ведется не копьями, но другим оружием, и продолжая крепко прижимать их к себе.