Эльфийский Камень Сна

— Тихо, — снова прервала ее Бранвин, — воинам твоего отца такие мелочи ни к чему.

— Но как бы то ни было, дело ведь сделано хорошо, — улыбнулся Киран, и дочь ответила ему слабой улыбкой. — Вам сопутствовала большая удача, чем нам — он жевал свой хлеб, и мужчины, проработавшие все утро, тоже с волчьим аппетитом набросились на еду. — Может, нам объехать все изгороди?

— Да, — откликнулся Барк. — Я скажу Шону, чтобы он отрядил на это мальчиков.

— Я сам это сделаю. Твое дело — оружейная. Я решил… — повернулся он к Бранвин с заговорщицким видом, — перенести туда счетные книги.

Сегодня Бранвин ни с чем не станет спорить, хотя в этом зале всю ее жизнь хранились оружие и доспехи.

— Хорошо, — тихо ответила она и больше не промолвила ни слова.

— Нам можно помочь? — спросил Келли.

— Только не в этой нарядной одежде.

— Мы снова переоденемся, — сказал Келли.

— По-моему, вы можете найти чем заняться, не мешаясь у взрослых под ногами, — промолвила Бранвин. — Я уверена, что смогу найти вам дело.

— Да, — горестно согласилась Мев, сложив руки.

— Вы можете попросить на кухне, чтобы прислали мальчиков, — заметил Киран. — Там надо будет снять паутину.

— Да, — откликнулся Келли.

Так шел их разговор, и в оружейной началась уборка и беготня с водой. И Кер Велл пропитал запах мокрого камня и уксуса, и соснового дыма, так что, казалось, весь замок стронулся с места.

И Бранвин ходила, распоряжаясь, туда и сюда с озабоченным видом, и выбившиеся пряди из кос вились у нее на висках от обилия влаги.

И Киран гулял вдоль стены, обретя покой в этой неразберихе, словно ему только того и надо было, чтобы все встало с ног на голову. Он ничего не менял со времен Кервалена, но ради своего спокойствия должен был изменить.

«Они должны потерпеть, смириться со мной», — подумал он и тут же вспомнил, что его странная просьба ни у кого и не вызвала вопросов — нет, даже у Барка.

А все они знали, что значило железо для волшебного мира. Они знали. И все же безмолвно пошли на эту перемену ради него.

Но в это время от Гера вернулся мальчик и сообщил, что Белоноски там не было и что фермер будет посматривать, не появится ли она. Вид у юноши был подавленный и несчастный.

— Ну, может, она испугалась и не сразу выйдет на хутора, — предположил Киран, — зато теперь всякий будет знать, откуда она. — Он чувствовал, что ему надо утешить юношу, который был сам не свой от горя, ибо именно он работал с лошадьми.

— Она никогда не убегала, — ответил тот, словно Киран усомнился в нраве лошади.

— Она еще может вернуться домой, — обнадежил его Киран и отослал прочь, больше переживая за мальчика, чем из-за кобылы: у него было довольно лошадей, и ничто не могло омрачить его в этот день, когда он усмирил зло, охватившее его, и вновь восстановил мир в доме.

Он проводил взглядом мальчика, который повел свою лошадь в конюшню, поднялся наверх — в тепло и свет свежевымытой комнаты, в которой отныне не будет железа, а лишь расчетные книги. В ней витал еще запах влаги и сожженной сосны.

Он направился дальше, в зал, где его ожидала Бранвин, и мирно сел за ужин вместе с детьми, Барком и Ризи, Доналом, Шиханом и Роаном, с Мурной и женой Роана Шамарой, и Леннон играл им песни, так что, несмотря на все неприятности, им было весело.

Но Мурна, спустившаяся на кухню за кувшином, вернувшись, так и не разлила эль по чашам, а стремительно кинулась к Бранвин, забыв обо всех приличиях. Она нагнулась и зашептала что-то Бранвин на ухо, и Киран увидел, как та отшатнулась в сторону, и глаза ее уставились в пустоту.

— В чем дело? — нахмурившись, спросил Киран у Мурны, а арфа замерла, и звуки слабо затихли.

— Калли, — прошептала Бранвин. — Калли никто не видел.

— Что значит «не видел»? — он отогнал дурные мысли, чтобы выяснить вес до конца. — И как давно его не видели?

— Пожалуйста, господин, — промолвила Мурна, чей голос и так всегда был тих, а теперь его нельзя было различить и в тишине. — Кухарка думала, что он опять лентяйничает, и будет после говорить, что был на починке изгороди или днем переносил оружие — так думали все; но его не было ни там, ни там; и во дворе его никто не видел.

— Калли, — пророкотал Барк.

— Да, Калли, — повторил Киран. И его охватил такой гнев, что прервалось дыхание. Он сжал подлокотники кресла и почувствовал, как краска заливает его лицо. — Вот чем он отплатил за мое милосердие — кражей доброй лошади и только богам известно чем еще. А я еще верил этому висельнику, я принял его в замок. И он сбегает обратно к своим хозяевам в Ан Бег рассказывать небылицы… О, это свыше моего терпения.

— Господин, — с мрачной свирепостью промолвил Ризи, — пошли нас за ним.

— Да, подхватил Барк, — мы заберем скот Ан Бега за это. И привезем голову Калли, если разыщем его.

— Нет, — резко оборвала его Бранвин, — нет, в этом нет добра.

— Бранвин, — промолвил Киран, — я не спущу этого.

— Хорошо, не спускай, но не нарушай мира. Ты знаешь короля и знаешь, где твои враги — не оказывай им этой услуги. Богам известно — они не нуждаются в ней.