Эльфийский клинок

— А… проезжайте, — последовал разочарованный ответ.

Они миновали деревню и стали мало-помалу приближаться ко второй гряде. Фолко уже начал клевать носом, гном вслух предвкушал сытный ужин и доброе пиво, когда позади них из тумана донесся перестук копыт. Всадник мчался галопом, и вскоре они увидели вынырнувшую из мглы фигуру. Рогволд посторонился, давая дорогу.

Всадник стремительно нагонял их. Он шел с запасным конем в поводу, за плечами вился знакомый бело-голубой плащ — это был дружинник.

— А вдруг из Пригорья? — вслух подумал ловчий. — Гонец, это точно. Но как гонит, как летит! Не иначе, что-то спешное.

Конник поравнялся с ними, и Рогволд крикнул ему:

— Откуда, друг?

Наездник сперва не ответил, но, взглянув в лицо Рогволду, резко осадил коня.

— Рогволд, старина! Откуда ты здесь? — Он направил горячившегося жеребца к остановившимся друзьям.

Воин был немолод, его длинное, скуластое лицо было изуродовано несколькими белыми шрамами.

— Привет, Франмар! Давненько не виделись! С чем летишь в Город?

— Дурные вести, старина. Это ведь вы принесли сведения об вышедшем из Могильников отряде?

— Мы, — кивнул Рогволд.

Фолко похолодел, чуя недоброе.

— Мы настигли их на следующий день, в сорока милях за Пущей. — Франмар говорил тихо и быстро, глотая окончания слов. — Капитан Эрстер рассчитал все правильно, но в Пуще они соединились еще с одним отрядом, и их оказалось почти пять сотен против наших двух. Наш клин пробил было их строй, но они тут же рассыпались. Среди них было очень много арбалетчиков. Они отступали и не жалели стрел. Мы отвечали, как могли, но дело могло бы кончиться худо, не атакуй этих бродяг с тыла обошедшие их четыре десятка Нарина. Они смешались на короткое время, нам вновь удалось рассечь их, но они снова вывернулись. Их гнали еще долго, но навязать им правильный бой нам так и не удалось. Во время преследования несколько молодых и горячих вырвались вперед, и их похватали арканами. — Франмар перевел дух и обтер ладонью потное лицо. — Среди них был младший брат Капитана, Хальфдан. Мы нашли их через несколько часов. Они приняли мученическую смерть, и у каждого была вырезана нижняя челюсть!

Все трое слушателей невольно вздрогнули.

— Я везу сообщение об этом в Город, — продолжал Франмар. — Мы потеряли двадцать семь человек, а они сорок три. Кого там только не было! И люди — из Ангмара, судя по подковам и сбруе, орки — похоже, северные, и какие-то мне незнакомые — маленький, низкорослый народец вот вроде гномов, но другие. Руки у них что твоя лодыжка! Так что они ушли. Рассеялись и ушли. Ищи теперь ветра в поле! — Он горько усмехнулся. — Ну прощайте. Прощай, старина, будешь в городе — заходи, мой дом ты знаешь. Скоро нас сменят, так что буду дома.

— Непременно, старина Франмар, — заверил гонца Рогволд. — Легкой тебе дороги!

— А-а! — неопределенно махнул рукой тот и дал шпоры коню.

Запасная лошадь, норовисто выгнув шею, припустила за ними, стараясь не поранить рот из-за короткого повода. Друзья некоторое время молча смотрели им вслед. Фигура Франмара быстро уменьшалась, растворяясь в белесой мгле, вскоре замер и стук копыт. На Тракте вновь воцарилась тишина.

— Нда-а, дела, — протянул Торин. — Надо ж так! Нижнюю челюсть…

— Вот то-то, что нижнюю челюсть, — мрачно произнес Рогволд. — Откуда такой обычай! Ну ладно, харадримы сдирают кожу с трупов наиболее мужественных врагов, набивают ее соломой и выставляют на всеобщее обозрение, но чтобы так… Слышал я, впрочем, что есть такой народ, далеко на востоке, за Рунным Морем, в месяце пути от Дэйла. Но откуда они взялись здесь?! Ничего не понимаю!

В Хэмсале постоялый двор оказался не в пример просторнее асторского, и народу в нем было меньше. Без всяких препон путешественники взяли комнату, и Фолко с наслаждением повалился на широкую кровать. Все закружилось перед глазами смертельно уставшего хоббита, и одежду с него стаскивать пришлось уже Торину. Фолко крепко заснул, не дождавшись даже ужина.

…У него были крылья — огромные, сильные; он парил высоко над землей. Под ним расстилались незнакомые равнины, виднелись какие-то горы, какие — он не знал. Пространства под ним скрывал вечерний сумрак, длинные ночные тени тянулись с запада на восток, заснеженные вершины далеких пиков были окрашены в нежно-розовый цвет, озаренные последними закатными лучами. Ему вдруг захотелось умчаться прочь от кровавого закатного зарева; он сделал легкое движение могучими крыльями и устремился на восток. Он почему-то твердо знал, что должен быть сейчас там, и подчинялся внятному, хоть и неизвестно откуда пришедшему, зову. С легкой отстраненностью он подумал, что сейчас должны показаться Туманные Горы — так и случилось. Промелькнула и исчезла исполинская горная цепь, протянувшаяся через все Средиземье; он увидел под собой извивы Андуина, Великой Реки, а чуть поодаль темнели бескрайние просторы Зеленых Лесов, бывшего Чернолесья. Его путь лежал еще дальше — на восход.