Эльфийский клинок

Была беззвездная и безлунная ночь; тускло рдели в ямах остывающие угли, не утихая, леденил щеки холодный ангмарский ветер с Карн Дума, и зов нечеловеческих злобных сил, колыхаясь, гнал прочь трусливую тишину. Испуганные возгласы, лязг выхваченного оружия были ему ответом; но этому вою, казалось, не было дела до этого; теперь его наполнило торжество, выраженное жуткими и тайными словами, непонятными Смертному; в том, что это было торжество, не усомнился никто. А потом десятки голосов вдруг стали выкрикать новые тревожные вести; сотни рук указали на восток, тысячи глаз обратились к темному горизонту.

По сине-черному краю земли, над восточными холмами, медленно поднималось бледное, но ясно видимое зарево, окрашивая нижние слои туч в мертвенно-желтые тона, под которыми проступала багровая сердцевина.

– Форност! – выкрикнул кто-то, и тотчас сотни ртов разорвал единый крик, исторгнутый, казалось, из одной исполинской груди. – Форност!

В мгновение ока воцарился ад. Раздались звучные команды, и войско поспешно схватилось за разложенные на ночь тюки, распряженных коней и оставленные кругом телеги. Прошло не больше часа, и все, до последнего обозника, уже вновь шагали по едва освещенной редкими факелами дороге, слушая постепенно замирающий в отдалении леденящий вой.

Куда подевалось все веселье гномов; в полном вооружении шли они теперь, и, кроме шума шагов, ночную тишину нарушало лишь позвякивание стали.

Зарево на горизонте поднималось все выше, и вот по войску пролетела передаваемая из уст в уста весть – примчался гонец из Форноста. Город пал, а враг – ангмарцы, разбойники, дунландцы и иные, неизвестные, – скорым шагом движется в глубь Арнора, прямо им навстречу.

Трясясь в седле, хоббит не переставая ломал себе голову над тем, как выполнить порученное Радагастом дело и при этом не угодить под меч, стрелу или копье.

“Но ведь то же, наверное, хочет узнать и Наместник, – мелькнула мысль. – Может, разыскать Рогволда, если он здесь. Или попросить гномов, чтобы как следует допросили пленников, если таковые окажутся? Или влезть на высокое дерево и постараться что-нибудь увидеть самому? – Он вздохнул. – Не полагаться же в самом деле на везение!”

Однако, судя по всему, ему не оставалось ничего другого; небо тем временем начало сереть, а лесные стены, сжимавшие дорогу последние три лиги, разошлись в стороны, и отряды Арнора оказались на краю обширной равнины, простиравшейся далеко на восток. Примерно в лиге от них текла с севера на юг река; по левую руку прямо у дороги шуршала золотой листвой небольшая роща; дорога устремлялась прямо через равнину, оставляя слева небольшой холм, и дальше к реке, где в первых утренних лучах Фолко разглядел довольно широкий бревенчатый мост. Заречные луга были скрыты густыми туманами, а дальше, за ними, зеленовато-синий небосклон пятнали медленно поднимавшиеся вверх размытые столбы черного дыма.

– Сто-ой! – пронеслось по рядам. – Привал!

Так начался этот день – долгим, томительным ожиданием. Фолко не знал, почему они остановились именно здесь, не знал, что они будут делать дальше, – он бездумно подчинился приказу и, чувствуя, что бой близок, прикрьы глаза, постаравшись вспомнить что-нибудь светлое и приятное из его прошлой жизни. Однако в голову почему-то лезли совсем иные картины – Умертвие, поднимающееся на курган, свист стрел в деревне возле Волчьего Камня и волна мрака, обрушивающаяся на замершего Хорнбори…

Почему они стоят? Что, если враг обнаружит их первым? Фолко не находил себе места; и, горько усмехнувшись, он сказал самому себе, что ему далеко до героев Красной Книги – они знали все, оказавшись рядом с такими исполинами, как Гэндальф и Великий Король, а что знает он, никому не ведомый воин Арнора (ему очень хотелось, чтобы его считали таким), что он может понять в происходящем?

Его размышления были прерваны резкими словами команды. Арнорская конница выстраивалась длинной стеной, загораживая дорогу и прикрывая левое крыло придорожной рощей. Только теперь Фолко мельком увидел Наместника. Он был в простом бело-синем плаще, ничем не отличавшемся от плащей остальных всадников, под знаменем с гербом Соединенного Королевства; его окружали старые советники, хоббит. узнал Скилбада. Сам Наместник ехал, опустив голову, и слушал, что ему говорит только что прискакавший откуда-то из туманов молодой конник. В это время вокруг Фолко зашевелились гномы, и он потерял Наместника из виду.

– Ну, братья, – поднялся Торин, в последний раз оправляя кольчугу. – Мне пора, хирд уже строится… Малыш! Не спускай глаз с Фолко, и из обоза – чтоб ни ногой!

Не слушая брани взбешенного Маленького Гнома, Торин повернулся, и спустя мгновение его уже нельзя было разглядеть среди сотен похожих одна на другую спин, прикрытых сверкающей сталью.

Все еще бранясь. Малыш схватил Фолко за руку и поволок куда-то назад, к роще, за которой были составлены в круг телеги войскового обоза. Оглянувшись, хоббит увидел, как гномы выстраиваются во вторую линию за спинами арнорской конницы; со стороны их отряд напоминал оброненный слиток серебра.