Эльфийский мёд

В этот раз меня даже не тошнило, пока илари делала пару шагов в тёмном разрыве пространства. Свет ударил по глазам, резко заставляя прищуриться.

За пару ударов сердца мы преодолели однозначно немалое расстояние, потому что теперь перед нами вместо густого леса раскинулась степь, укрытая нежно-розовым покрывалом из цветущего вереска. Воздух был наполнен сладковато-горьким запахом трав, и захотелось вдыхать его полной грудью. Над нашими головами медленно плыли пушистые облака, то и дело, пряча за своими кучевыми боками яркие лучи солнца, отчего казалось, будто на бескрайнем поле, застывшем волнами, движутся полупрозрачные чёрные кляксы.

Как красиво! Вид был настолько потрясающим, что выбивал дух, и я во все глаза смотрела на представшую картину, стараясь отпечать её в своей памяти.

— Красиво, да? — Выдохнул мне около уха Арон, словно подслушав мои мысли. Уже перебравшиеся на эту сторону оборотни в ожидании остальных рассредоточились по возвышенностям под чёткими указаниями Эрика. И пока я, кивнув на слова громилы, снова любовалась видом, его тон очень резко поменялся и он произнёс:

–И не скажешь, что сорок лет назад здесь летали вороны и повсюду лежали тела погибших.

Я в ужасе перевела взгляд на Арона. На мгновение мне показалось, что это какая-то извращенная шутка, но весь вид желтоглазого говорил об обратном. На его лице застыло доселе не виденное мной выражение — холодное, жёсткое и такое неприятно жестокое.

Он видел, что я смотрю на него, но не спешил встречаться со мной взглядом. Арон продолжал мрачно оглядывать красивый луг поверх моей головы, при этом, судя по сжатым губам, предаваясь тяжелым мыслям.

Шея быстро затекла, и пришлось немного повернуться всем корпусом, потому что я хотела узнать, зачем муж сказал об ужасном прошлом этого места? Можно было просто промолчать, позволяя моим воспоминаниям оставаться безоблачными. Мне не верилось, что Арон просто так решил меня напугать, посвящая в жуткие подробности. Этот мужчина не казался настолько жестоким. Скорее уж тот же Эрик выкинул бы что-то подобное. Значит, в его словах был какой-то смысл, и его очень хотелось узнать.

Наверное, я успела рассмотреть каждую ресничку, обрамляющую жёлтые и даже в человеческом облике звериные глаза, когда взгляд Арона покинула дымка воспоминаний, и он посмотрел на меня. Громила выпустил уздечку из одной руки, чтобы в очень нежном жесте поймать кончик моей рыжей косы. Теперь всё его внимание сосредоточилось на моих волосах зажатых в его пальцах, но именно сейчас он решил заговорить:

— Тогда я и подумать не мог, что выживу. — Непривычно тихий голос громилы, при каждом случае искрящийся весельем, и его неожиданное признание заставили что-то у меня в груди дрогнуть и сжаться. — Да и не думал я в тот момент о выживании. Молодая кровь кипела, требовала растерзать тех, кто убил нашего прежнего альфу. И как будто мало того, перевертыши делали всё, чтобы не дать Эрику занять его место. — Муж протяжно вздохнул, перекатывая между пальцев ленту не дающую распуститься косе. — Мы победили в той войне, и Эрик стал главным альфой, но цена оказалась слишком велика.

Упомянутые сорок лет заставила задуматься. Мне казалось, что этому мужчине точно не может быть больше тридцати, но я всё ещё продолжала мерить возраст по человеческим меркам, забывая об особенностях других рас. В памяти всплыло знание, что все ликантропы живут двести, двести пятьдесят лет. Так что ничего удивительного в том, что мои мужья могут быть куда как старше меня в прошлой жизни.

Глядя на безмятежное поле укрытое вереском с трудом представлялось то, о чём говорил Арон. Но где-то я слышала, что это растение больше всего любит бывшие поля сражений. Красивый фантик, скрывающий под собой хаос и ужас прошлого.

— Я не хочу тебя пугать, — между тем продолжил муж, всё так же, не выпуская моих волос из своей загорелой руки, и при этом, очень пронзительно посмотрев мне в глаза, — но ты должна понимать, что мой народ сейчас на грани. Теперь думаю можно тебе всё рассказать.

Он был так серьезен и решителен, что во мне появилось трусоватое желание не узнавать того, что он хочет мне поведать. Ведь знания это не только сила, но и порой просто непосильное бремя.

Арон оставил мои волосы в покое и развернул нашу илари так, чтобы было видно всех уже перебравшихся на эту сторону оборотней в окружении повозок и волков. Зигвард появился последним и, помахав над порталом руками, заставил его исчезнуть.

— Все эти воины, которых ты сейчас видишь, это вся сила Туманных земель. — Прозвучавшее признание стало подобно скале упавшей на мои слишком хрупкие плечи. Если до этого мне казалось, что оборотней в этом войске довольно много, то теперь их казалось слишком, слишком мало. — Вересковые поля своего рода граница между Туманными землями и остальным материком, где никто не знает, сколько на самом деле ликантропов осталось. Только поэтому нас ещё не перебили. И из-за этого нам так нужен был мир с твоим народом.