Эльфийский мёд

Воспользовавшись временной дезориентацией мужа, попросила его выйти из воды. Он послушно шагнул из бассейна и присел рядом. Продолжая ловко работать руками, вынудила его лечь, а как только муж прикрыл от наслаждения глаза, я коварно воспользовалась ситуацией.

Быстро оседлав Арона, решила сама получить то, что мне не дают. Наверное, будь я в более вменяемом состоянии, то постеснялась бы делать что-то такое, но сейчас кровь бурлила, низ живота пылал от возбуждения, и мне было всё равно. Даже с реакцией оборотня муж опомнился лишь, когда головка его члена коснулась истекающего соками входа.

— Нет, сладкая, не…, — но его слова запоздали, потому что я уже заскользила вниз, вбирая в себя возбужденную плоть.

Да, именно этого мне так хотелось! Почувствовать его пульсацию внутри себя, ощутить его силу в самом центре моего желания.

Приподнявшись, снова села, позволяя своему лону привыкнуть и принять всё, что мог предложить этот мужчина. Мои ладони замерли на груди Арона, наше громкое дыхание заполнило пространство, и я чувствовала, как мы становимся единым целым.

Ладони мужа оказались на моей талии. Мне показалось, что он сейчас с легкостью снимет меня с себя, но Арон этого делать не стал. Наоборот, его пальцы заскользили по моей коже и, оказавшись на соске ущипнули.

— Теперь я нарушил приказ альфы…, — тяжело вздохнул муж. Правда, при этом всё в нём говорило о том, что он замер в ожидании продолжения.

Наклонившись вперед, оставила на покрасневших губах ещё один страстный поцелуй и игриво сказала:

— Свалишь всё на меня. Ты же не можешь мне отказать и всегда стараешься дать то, чего я хочу.

— И мне надо будет признаться, что я проиграл в схватке с более мелким и слабым противником? Никогда бы не подумал, что меня уложит на лопатки маленькая эльфийка, — продолжал наигранно сокрушаться Арон, пока его ладонь гладила мои ягодицы.

— Всё бывает в первый раз. А теперь я накажу тебя за то, что ты меня дразнил.

Мои бедра пару раз вскинулись и опустились, подтверждая всю серьезность моих намерений.

— Полегче, сладкая, — пророкотал Арон, расположив уже обе руки на моей груди, — иначе я начинаю в тебя влюбляться.

— Плохая идея, — протяжно простонала, вновь поднимаясь и опускаясь, — потому что я разобью тебе сердце.

Глава двадцать седьмая

Глубокой ночью, когда мой резко проснувшийся сексуальный голод был утолён, я заснула неожиданно умиротворённой. Тихое дыхание рядом и тяжесть руки на бедре убаюкивали, позволяя расслабиться и уплыть в объятья Морфея.

Мне снился дом, прошлая жизнь и люди, бывшие неотъемлемой её частью. Но всё казалось каким-то серым, далёким, словно в этом мире я живу уже не одно десятилетие, а тот остался в истончающемся прошлом. Всё становилось настолько размытым, что я не могла рассмотреть лиц тех, кто был дорог мне совсем недавно.

Может это плата? Или же подарок судьбы, оберегающий мою душу от тоски? Не знаю что из этого верно, но так меня хотя бы не разрывало от грусти по утраченному. И только так мне удавалось оставаться спокойной.

Выцветшие картины прошлого меркнут, отдаляются от моего эфемерного тела, а их место занимает… туман.

Мягким, пушистым хвостом он льнёт ко мне, окутывает всё вокруг, и сильно напоминает дружелюбного зверька, что очень хочет получить твою ласку.

— Ты пришла… хорошо…, — раздается чей-то голос будто бы отовсюду. Этот голос был очень красивым, мелодичным, но не поддавался гендерному определению. К тому же в нём слышался и шелест ветра, и далекий шум прибоя, и весёлая трель птиц. Такого звука просто не бывает в реальности.

— Кто ты? — спрашиваю без тени страха. Почему-то мне казалось, что обладатель этого необычного голоса не причинит мне вреда.

— Это не важно. Куда важнее — кто ты, а точнее: кем ты стала в этой жизни. — Эти слова меня озадачили, но я послушно ждала, когда неожиданный гость или гостья закончит свою речь. — Твоя предшественница раз за разом упорно игнорировала мои слова, как и слова принцессы эльфов, и миру приходилось вновь перезапускать историю. В тебе же я вижу достаточно если не ума, то хотя бы коварства и желания выжить, а это значит: ты точно не станешь поступать опрометчиво. Хотя бы ради собственной жизни.

Нотки насмешки совсем не разозлили. Скорее меня позабавил этот таинственный собеседник. Потому, не скрывая язвительности в голосе, я сказала:

— Как-то странно вы мне всё преподносите. Разве сейчас вы не должны убеждать меня в том, что если я поступлю, как вы скажете, то получу весь мир и в придачу вечную, неземную любовь.

Многогранный смех стал мне ответом, после чего голос, посмеиваясь, произнёс:

— Превратить бы твой сарказм в клинок, и он бы уничтожал целые армии.

Поморщившись на такую двоякую лесть, попыталась рассмотреть хоть что-то в тумане. Но он был всё таким же густым и не думал являть передо мной говорившего. Так что расстроенно вздохнув, я уточнила: