Эльфийский подарок

– Так надёжней, – пояснил он и бодро потрусил по дорожке, ведущей к лесу. – Не отставайте, ваше величество. Я на своих двоих буду побыстрей, чем вы на четырёх, – предупредил он, обернувшись, и оскалил зубы в широченной улыбке.     

* * *

Ещё издали Радон заметил дымок, курящийся над избушкой. Старик куда-то исчез, а он спрыгнул с коня и, ведя его в поводу, двинулся по тропинке, ведущей во двор, огороженный покосившимся плетнём. При виде рыжеволосой чумазой девчонки, которая усердно выметала с крыльца накопившийся многолетний мусор, он остановился, глядя на неё во все глаза.

– Волчица! – позвал он неожиданно для себя.

Девчонка замерла в забавной позе, а затем её фигурка подёрнулась дымкой и полностью скрыла её очертания. К королю уже повернулась статная и темноволосая Волчица, одетая в привычный серый балахон с капюшоном, подпоясанный куском конопляной верёвки. Она прикрыла глаза ладонью, пряча их от закатного солнца, и внимательно его оглядела.  

– Здравствуй, Радон, – сказала она и, подойдя, заглянула ему в лицо. – Хорошо выглядишь. Почти не изменился, только в волосах появилось немного седины.

Улыбаясь, женщина подняла руку и коснулась белой прядки, резко выделяющейся среди тёмных волос. От её ладони с несмываемыми зелёными пятнами по-прежнему пахло сушёными травами и у короля защемило сердце.

– Значит, это правда, – сказал он, отводя её руку. – Волчицы никогда и не было.  

– Почему? Она была, но ты её уже не застал.

– Почему ты спасла меня? – спросил Радон и, отвернувшись, с грустью добавил: – Лучше бы я тогда умер.

– Нет!

– Но почему?

– Одни сплошные почему! – рассердилась Аталиса. – Забыл, что сказала Волчица перед смертью?

– Любовью за любовь, – горько усмехнулся Радон. – Ну и где же она?

– Стоит перед тобой и ждёт, когда ты перестанешь расстраиваться, что она жива!.. Не веришь, не надо.  

Фыркнув, женщина отступила и снова превратилась в рыжеволосую девчонку в совершенно неприличном  ведьминском наряде. Схватив веник, она двинулась к дому.

 – Нет, постой! – Догнав, Радон развернул её лицом к себе. – Как мне поверить, что ты это ты? – с отчаянием выкрикнул он.

– Наверно, только так, – улыбнулась Аталиса и, обняв, поцеловала. – Ну как, узнал? Или нужно повторить? – лукаво спросила она.

– Лучше повторить, – сознался ошарашенный Радон, чувствуя, как изнутри поднимается радость узнавания. – Волчица! Так это действительно ты?

– А я что тебе твержу? – фыркнула девушка. – Ладно, заходи. Разносолов у меня нет, но чай и кое-что к нему в прикуску у меня найдётся.

– Если угостишь зламельковыми жабами и атридными летучими мышами, то я, пожалуй, приму твоё приглашение.

– Гляди-ка, запомнил! – захохотала Аталиса и в то же мгновение оказалась в объятиях Радона. – Вижу, наконец узнал, – проговорила она, и хотя это была всё та же девчонка в неприличном наряде, но что-то в её голосе и повадках было от его степенной синеглазой ведьмы, предпочитающей уродливый ведьминский балахон.

– Сердце подсказало, – просиял король. – О боги! До сих пор не могу поверить, что ты жива!

– Да, – ответила она и мягко отстранилась. – Но если ты не сможешь принять меня в ином обличье, то у нас проблема.

– Нет у нас никакой проблемы! – горячо воскликнул Радон, снова привлекая её к себе. – Ещё в тот раз, когда ты лечила меня и выглядела как сейчас рыжеволосой малолеткой-растрёпой, я всё удивлялся, отчего меня так тянет к тебе и страшно злился.

– Всеобщая мать, и здесь то же самое! Там призрак Атуэль, а здесь Волчицы! – расстроилась Аталиса. – Бедная я бедная, если разобраться, то никто не любит меня такой, как я есть, – сердито сказала она. – Ну нет, хватит с меня!

Оттолкнув Радона, девчонка снова двинулась к дому. Он глядел на её бесстыдно обнажённые стройные ножки и его рациональный ум боролся с сердцем, утверждая, что это симпатичное рыжее чудовище обманывает его, прикидываясь Волчицей.  Ведь он лично завернул хладное тело любимой женщины в свой плащ и её опустили в яму, а затем закидали промёрзлой землёй.   

– Чего стоишь? – обернулась девчонка на пороге. – Уже раздумал идти ко мне в гости? А я тут уже ломаю голову, где мне раздобыть зламельковых жаб тебе на закуску.

– Да нет! Просто прикидываю, где мне привязать коня, – нашёлся Радон.

– Что тут думать? Деревьев вокруг тьма-тьмущая, – удивилась девчонка и заполошно всплеснула руками. – Ой-ой! Я сама его привяжу! – сказала она и, подбежав к нему, забрала поводья коня. – Совсем забыла, что у меня здесь поблизости обретается зубастая скотина, которую хлебом не корми, а дай нашкодить. Вмиг слопает твоего жеребца и даже косточек не оставит.

Ничего не понимающий король опасливо оглянулся, но никого не увидел.

– И ты туда не ходи, – предупредила Аталиса и указала ему в сторону  большого дуба, стоящего в отдалении, а затем кому-то погрозила кулаком. – Фонарик, если тронешь их, я тебя, гад ты эдакий, по самое горло залью водой, и тогда ты взорвёшься у меня, как перегретый чугунок.

Когда поблизости раздался чей-то мощный выдох и вслед за тем сердитое сопение, Радон потряс головой, не веря своим ушам.

– Это кто? – не выдержав, спросил он.