Эльфийское отродье

Так-так-так… Ну что ж, если Шана не против и даже одобряет это, кто он такой, чтобы вмешиваться?

«А может, все это вообще кончится ничем!» — напомнил он себе и вернулся к размышлениям об их Нынешнем положении. Обо всем прочем будет время подумать потом, когда они вырвутся на свободу.

Мире была очень довольна ходом событий. В Цитадели старый Каэллах Гвайн потихоньку подкапывался под тех, кого Шана оставила управлять делами в ее отсутствие, — а те, кто был предан Шане, с каждым днем все больше впадали в растерянность. Мире бродила среди волшебников в облике бывшего раба-человека, стараясь не попадаться на глаза драконам, и сеяла сомнения и слухи. Может быть, Шана решила их бросить… Может быть, она попала в плен к эльфам… Может быть, она погибла в когтях какого-нибудь чудовища из тех, что бродят в глуши…

Мире аккуратно, исподволь внушала волшебникам мысль, что, так или иначе, Шана больше не вернется.

Каэллах Гвайн, старый лис, охотно подхватывал все подобные слухи и распространял их дальше. Денелору и главному волшебнику стоило немалого труда удерживать прочих в повиновении. При первой же реальной опасности единство волшебников разлетится вдребезги.

А что касается Джамала…

Мире снова поджидала его в том овраге. Во время прошлой встречи он еще не был готов взять ее в союзники, но драконица чувствовала, что он близок к этому. Он, видимо, выжидает, желая знать, чего хочет она. Что ж, вполне разумно с его стороны…

Глухой топот копыт предупредил драконицу о приближении Джамала. Мире приготовилась к длительной задушевной беседе. Она решила, что, если Джамал спросит, чего, собственно, добивается она сама, она скажет ему правду. Это он поймет.

Джамал появился из-за поворота, ведя в поводу боевого быка. Он остановился на почтительном расстоянии от драконицы.

— Я пришел, — коротко сказал он.

— Я тоже, — кивнула Мире. — Итак, военный вождь, я предложила тебе союз. Ты сказал, что тебе надо подумать. Ты подумал?

— Подумал.

Вождь свел густые брови.

— Ты не сказала мне, что этот союз даст тебе. А ведь сказано: «Союзник, который ничего не просит, захочет получить все». На такую сделку я не пойду.

Мире разразилась шипящим хохотом:

— Ты мудр, о вождь! Не тревожься. Я скажу тебе, чего я добиваюсь, — и ты меня поймешь. Многим это показалось бы незначительным, но для меня это бесценная награда.

Джамал молчал, выжидая, пока Мире назовет свою цену.

— Месть! — прошипела она и увидела, как лицо вождя озарилось пониманием. Он оценил. — Ты держишь в плену моего врага и моего брата. Вот моя цена: отдай их мне!

— По рукам, — не раздумывая ответил Джамал и вонзил в землю свое копье. — Клянусь красной землей и черной землей, Горном и Пламенем. А теперь что мы будем делать?

Он вопросительно склонил голову набок.

— Ты уже знаешь, что я могу принять любой облик, какой мне угодно, ибо сам это видел, — ответила драконица. — Так что для начала я появлюсь среди твоего народа в таком обличье, что меня никто ни в чем не заподозрит.

Так мне удастся узнать, кто тебе друг, кто враг, а кто колеблется. Потом, когда придет время, ты возьмешь в руки всю власть над кланом. Видя тебя верхом на драконе, кто усомнится в твоем праве? Ты укажешь на тех, кто сильнее всего сопротивляется тебе, и… — Мире выразительно оглядела свои когти. — Дальнейшее очевидно.

Джамал улыбнулся и кивнул.

— Да, думается мне, после первых уроков возражать мне уже никто не осмелится! — сказал он с кровожадным смешком, который был бы к лицу самому свирепому дракону. — А потом ты снова отправишься к ним в том облике, который ни у кого не вызовет подозрений, и узнаешь, кто мои тайные противники, так?

— Именно так.

Теперь уже Мире вопросительно склонила голову.

— Я так понимаю, что ты уже придумал для меня подходящее обличье?

— О да! — Теперь Джамал расхохотался. — В этом-то вся соль! Вот послушай…

***

Когда Шана позволяла себе на минутку отвлечься от насущных проблем, она чувствовала, что в душе у нее царит полный хаос. До сих пор она думала, что любит Валина, и только Валина, и будет любить его вечно. Бедного Валина, который пожертвовал собой, чтобы спасти их всех от своего отца.

Дружба с Меро так и осталась для нее не более чем дружбой. Так же, как дружба с Зедом и прочими ее ровесниками среди волшебников. Шана говорила себе, что настоящая любовь бывает только раз и что теперь ей остается только как можно лучше распорядиться своей жизнью.

Сейчас, через год, Шана даже снова научилась радоваться.

Но никогда не думала, что ее сердце вновь проснется.

А теперь.., теперь она уже не была уверена в этом. Она даже не была уверена, что действительно любила Валина!

Она была увлечена им — да, конечно. Пожалуй, даже влюблена — до безумия. Но любила ли она его? Похоже, что нет…

Когда она впервые увидела Лоррина без личины, она невольно сравнила его лицо с чертами Валина. Сравнение было не в пользу Лоррина, ведь в Лоррине эльфийская кровь была куда заметнее, чем, скажем, в Меро, в котором было куда больше человеческого.