Эльфицид: Сердце Зла

Может быть, ящер хочет использовать Андрея в качестве жертвы, как Голдсмит хотел использовать Шаба? Но это предположение Андрей отбросил. Он помнил, как Ксиб много раз предлагал оставить умирать Андрея или перерезать ему глотку еще во время спуска вниз. Если бы Андрей должен был стать ритуальной жертвой — Ксиб бы так себя не вел. И Андрей совсем запутался, не зная, что еще предположить.

После очередного перекрестка лазов Ксиб вдруг остановился и указал Андрею на стену.

— Пойдем здесь, — прошипел рептилоид, — Я ни разу не ходил. Но те, кто ходили здесь больше меня, мои друзья, говорили, что это короткий путь. Но только психирург пройдет. Давай.

Андрей не без труда разглядел на стене фиолетовую метку, мерцавшую настолько слабо, что она была едва заметна на черном камне. Некоторое время поколебавшись, Андрей приложил к метке ладонь, и стена лаза разъехалась, открыв вход в погребальную камеру психирурга.

Камера была почти полностью аналогична тем захоронениям психирургов, в которых Андрей уже побывал по пути вниз. Потолок здесь был чуть выше уровня лаза и позволял перемещаться на четвереньках. В центре камеры лежал мумифицированный мертвец в позе эмбриона, защищенный красным пузырем. Единственным отличием от прошлых погребений была панель с загадкой на стене — в этой камере она была не металлической, а изготовленной из застывшей крови.

Панель была похожа на кровяные руны, она, как и руны, напоминала красивое полупрозрачное красное стекло, с какими–то разноцветными включениями и застывшими пузырьками воздуха внутри. На панели имелись ниши для барельефов, а сами прямоугольные барельефы, тоже из застывшей крови, валялись кучей на полу перед панелью.

Как только путешественники и их волшебные огоньки проникли в погребение, стена за ними немедленно сомкнулась, замуровав их в камере. Андрей уже знал, что здесь нужно делать, и первым делом подполз к мертвецу и разрубил его защитный пузырь ритуальным кинжалом. Система подписала покойного:

Акристе, Психирург, 20 уровень

Мертвец был мужчиной. На груди у покойника, сквозь пробитую в пузыре щель, Андрей с волнением рассмотрел длинный ритуальный кинжал из застывшей крови. Рукоять кинжала была покрыта гравировкой, изображавшей сцены расчленения эльфов заживо. Изо рта мертвеца торчала бумага.

— Лут! — жадно потребовал Андрей.

Через несколько секунд система выдала требуемое:

Напоенный страхом ритуальный кинжал психирурга

Информация: Позволяет получить сразу два аспекта сознания

Уровень: 8

Состояние: этот предмет сделан из замороженной крови, он не ломается

Урон: нет

Цена: нет

Обрывок пергамента с записью:

«Здравствуй, возлюбленный мой.

Помни, что это про тебя.

Встретимся в Залах Мыслей. Вечно твоя. Курукс.»

Собственный ритуальный кинжал Андрея тут же растворился, заменившись в инвентаре новым, более мощным. А вот записка от Курукс заставила Андрея затосковать и даже ощутить мучения совести. Курукс так долго ждала его и даже помогала решать загадки, без нее он бы навечно остался в погребальной камере, еще когда спускался вниз, а в результате Шаб снес Курукс голову мечом.

Ксиб не вмешивался в происходящее и молчал, видимо, понимая, что Андрей знает, что делает.

— Тут загадка, — объяснил ящеру Андрей в его же собственной манере, тыкнув пальцем в кровяную панель на стене и чуть ли не зашипев, — Нужно решить загадку, тогда пройдем дальше. А в записке — подсказка. Написано, что это загадка про меня. Что бы это не значило.

Андрей подполз к кровяной панели, лег на живот на холодный и твердый пол и разложил перед собой прямоугольные барельефы из замороженной крови, каждый из которых был размером с игральную карту. Барельефов было девять, столько же, сколько и пустых ниш в панели.

— Нужно их расставить в верном порядке, — объяснил Андрей Ксибу, но тот ничего не ответил.

Пожалуй, здесь Андрей был в безопасности, в этой камере ящер на него не нападет. Андрей сомневался, что погребальная камера выпустит отсюда Ксиба без живого психирурга, даже если ящер сумеет решить загадку без помощи Андрея. И сам рептилоид определенно это понимал.

Барельефы из застывшей крови, как и прошлые черные металлические, были довольно изящными, изображения на них были выполнены в традиционной архаичной темноэльфийской манере, с большим уровнем детализации. На первом барельефе был изображен хизан, на втором — человек с какой–то непонятной штуковиной в руках, от которой тянулся провод, на третьем — очень уродливая и похожая на жабу старуха в платье, на четвертом — карад, на пятом — россыпь каких–то кристаллов, на шестом — сапоги, на седьмом — эльф в броне с гравированном эльфийским ухом, на восьмом — кувшин, на девятом — гном.