Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла (СИ)

Обитатели укрытия успели не один раз смениться возле окон, разглядывая его. Куруфин терзался некими противоречивыми чувствами, переводя взгляд с ружей на пушку и обратно. Возможно, он пытался посчитать, во сколько раз она мощнее ружья.

Старая Нэн от волнения потела, и запах пота наполнил собой укрытие, смешиваясь с запахом оружейной смазки и всей их несвежей одежды.

Медлительность врага невольно раздражала, вопреки даже всему прежнему опыту как сражений, так и ожиданий. Словно опыт остался немного позади, словно тяжесть на плечах ослабла, и хочется жить или сражаться, а не сидеть в ожидании среди ненадежных стен!

И словно в ответ на его мысли над пушкой поднялся клуб белого дыма. За ним донёсся грохот — и стремительный короткий вой. Что-то темное стремительно пронеслось у них над головами, и снова настала тягостная тишина.

— Промахнулся, — пробормотала Ханна.

Скорость метательного снаряда превосходила все виденное Маэдросом ранее. Сила удара должна быть мощной, и хлипкие доски их укрытия, неспособные противостоять даже удару топора, не защитят их. Сидя здесь, внутри дома, все вместе, они окажутся всего лишь удобной целью.

Придется выйти наружу и рассыпаться, кто-то спрячется за развалинами сарая, кто-то заляжет за частоколом; женщин можно отправить к лошадям на склон.

Возле пушки снова суетились: трубу почистили той самой щеткой и теперь закладывали новый заряд, повторяя уже знакомые движения. Карантир придвинулся к окну и тихо считал время, потраченное на подготовку к стрельбе.

— Добежать не успеем, пожалуй, — заметил он.

— Я успею, — возразил Келегорм.

— Про отряд уже забыли, — уколол их Амрас. — Они обстреляют нас из десятка ружей. А доползти не успеешь даже ты!

— Что это вы придумываете? — заворчала Нэн сзади, и ей ответил глухой голос Донны:

— Не няньки мы им.

Вдали высокий приник к орудию, тщательно его направил и коснулся факелом поверхности трубы. Снова повторился клуб дыма и грохот.

Нечто тяжёлое обрушилось на верхнюю часть стены, мгновенно вырвав из нее куски досок. Обломки и щепки закружились в воздухе и упали где-то за стеной.

Ханна вскрикнула, побелев и прижав к лицу ладонь.

Куруфин смотрел теперь внимательно на рваную дыру в досках, и губы его шевелились. Келегорм покачал головой, он напрягся, готовый к новому удару, но стояла совершенная тишина — только женщины дышали взволнованно и часто. Казалось, можно было слышать, как колотятся их сердца. Снаружи доносилось испуганное ржание.

— Средние, Маглор — наружу, — приказал Маэдрос. — Рассыпьтесь, найдите укрытия.

Обернулся к женщинам:

— Он целится в дом. Вам стоит уйти на склон к лошадям.

— Оттуда стрелять неудобно, — отрезала Донна. — Не затем мы шли, чтоб прятаться. Ханна разве что.

Но и та упрямо замотала головой. И ещё взяла за руку одну чернокосую.

Дверь заскрипела на ременных петлях, братья выскользнули наружу, а со стороны врага начали беспорядочно стрелять: дым заклубился над камнями и кустами. Но пули шлепались в землю, не долетая до стен укрепления. Маэдрос ласково погладил карабин Шарпса на коленях, и тот, показалось, едва ли не вздрогнул от удовольствия. «Без тебя здесь стреляли бы

непрерывно».

Теперь у пушки суетились ещё быстрее, и можно было разглядеть, как машет руками и беззвучно ругается вожак, подгоняя людей. И потом — как он целит долго и тщательно в этот раз.

Маэдрос как раз задумался, что стоит подобраться поближе и ещё раз попытаться достать Билла выстрелом из карабина, когда раздался третий выстрел. Женщины, вздрогнув, пригнулись. Визг летящего ядра был как-то особенно невыносим, и успела промелькнуть единая, не сложенная словами мысль, что по звуку можно определить опасность выстрела. А в следующее мгновение маленький дом встряхнуло.

Вихрь обломков выплеснулся прямо из стены и заклубился в воздухе, как буревая воронка. Как маленькие копья, они осыпали все вокруг. Маэдроса ударило по голове, щепки вонзались в тыльную сторону левой ладони. Где-то в пыли один из близнецов выкрикнул короткое проклятие, и его перекрыло вскриками девушек.

И среди этого Донна тихо и твердо повторяла, удерживая захлёстывающий их ужас:

— Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?.. Если будут наступать на меня злодеи и противники твои, то они сами преткнутся и падут…

Две новые дыры светились в стенах, и одну обрамляли обломки, как кривые зубы распахнутую пасть.

— Кто? — спросил коротко Маэдрос в пыли и щепках.

— Амрас, — ответил его голос, показалась рука, разгоняющая пыль. — Не побегать.

…Длинный обломок с силой вонзился Амрасу в ногу выше колена, пробив и грубую прочную ткань штанов, и плоть. Несколько мгновений они растерянно переглядывались. Всего лишь цель, которую не защитят эти жалкие стены… Затем Амрод пересел к седельным сумкам и сердито принялся доставать перевязку и склянки, приготовленные перед отъездом с фермы. Старая Нэн, кряхтя, снова вытащила свою флягу и приговаривала, что вот если на рану плеснуть как следует, то не загноится.