Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла (СИ)

И Морьо ещё слишком плохо пользуется своим. Он стреляет и промахивается. А ещё новое оружие даёт осечки. Время, у них слишком мало было времени.

А ещё он так и не смог их убедить отступить. Даже Турко не смог. Особенно его. И вот он рвется вперёд, под выстрелы, а все, что он, Куруфин, может сделать, это прикрыть его справа.

Он тоже намотал на руку плащ, но сомневался, что защита достаточна. Но другой нет. Ни щита, ни нагрудника, и здесь их ни у кого нет, неужели настолько бесполезно?

И Турко уложил двоих, забрал все себе, а он сам даже не запачкал меча, и только смотрел, как сражаются другие. Защищаясь от пуль, чем придется. В надежде на помощь этих глупых женщин.

Как повисает плетью рука Амрода.

Как жалким обломком прикрывается Маглор, и обломок разваливается у него в руках.

Как звенят пули о лезвие топора Морьо, и это безумное везение.

Как выстрелил кто-то в него самого, и он привычно прикрылся своим жалким щитом, и пуля шмякается в кожу, меняет путь и застревает в ней где-то сбоку.

А потом он видит стрелка за спиной другого разбойника, у ограды. Который не сделал глупость и не подошёл слишком близко и самонадеянно, как прочие. Который уже выбрал себе цель и поднял револьвер, словно был в полной безопасности.

И конечно, это снова был Турко, который вечно торопится и рвется вперёд. И первая пуля в него и угодила, Куруфин не видел, куда, да и неважно, потому что он прыгнул вперёд, выставив свой нелепый щит, и держа его по привычке ниже груди. И вторая пуля прошла прямо над кожаным свертком, и это было как удар под дых с размаху, очень маленьким и сильным кулаком. И ещё спину почему-то обожгло, как прутом раскаленным ткнули. Удар выбил весь воздух из лёгких, и вздохнуть никак не выходило, пока не потемнело в глазах, а потом он собрался с силами и потянул воздух в себя жадно, только в месте удара сделалось очень больно. А впереди он ещё видел того стрелка, ничего больше не замечая, кроме него, и шагнул к нему. Его ударило второй раз, куда-то сбоку. Он снова шел вперёд, стараясь удержаться и не упасть, только Турко теперь был позади, и в порядке. Ну, он так считал. Потом Турко вдруг оказался снова впереди, бросился, пригнувшись, и стрелок упал.

— Вечно ты торопишься, — хотел сказать Куруфин, но в горле что-то мешало. Пока он пытался это выговорить, Турко вернулся, и теперь держал его за плечи, не давая упасть.

— Не пущу вперёд, — кое-как выговорил он.

*

За ограду Марко выскочил, больше всего на свете жалея, что спешился. Попятился, целясь в сторону дома. То ли палить в них, то ли поберечь остаток пуль. Где теперь его проклятая кобыла? А вон она, на ней Джонни прочь драпает. И Роб тоже драпает, на своих двоих. И ещё кто-то.

Психи! Чокнутые они тут все! Под пули лезут со своими железками. Как заговоренные! Откуда только взялись, сукины дети. Он про такое только слышал. Чтобы рубили людей, как чучела, с маху, с оттяжкой. Его людей! Даже мексиканцы так не могут. На войне, наверное, похоже. Только тут не кавалерийские сабли. А черт знает что. Топор. Мечи, как театре. Ножи в руку длиной. И головы рубят до мозгов… Его парням!

И пули их не берут. То как отводят, то стреляешь и не падают. Вперёд идут. Будто в сказках, какими мексы друг друга пугают.

Убираться надо. И из пушки их всех! В упор, в мясо! Чтоб на куски!

Сколько парней удрало, трое?

Он все не поворачивался, чтоб не подставить спину под выстрел из окна. Оттуда торчало дуло карабина, дергаясь и выискивая себе цель. Очень не хотелось ей стать.

Кто-то метнулся через ограду, прямо через колья, и приземлился в двух шагах от Марко, яростно оскалясь. Глаза горели, жуткие.

Псих с топором! А в левой руке у него…

«Не будет моих мозгов на твоём топоре. И не надейся», — Марко не словами подумал, а всем сердцем себе пообещал, разворачиваясь к врагу. И тот, с топором, вскинул свой револьвер, не слишком привычно, зато быстро. Очень быстро. Марко повернулся, а выстрелить на крошку времени опоздал. И два выстрела грохнули одновременно. И снова он будто не попал. Псих этот не дернулся даже. А ведь должен был.

Потом стало не вздохнуть, и последнее, на что смотрел Марко, был тот ненормальный топор. Весь в узорах. Жёлтых. Как золото.

*

Разбойник с отрубленной рукой бежал последним. Уже все затихло, когда он неловко поднялся и поковылял прочь, сжимая обрубок здоровой рукой, чтобы остановить кровь. Амрас прицелился было ему вслед — и опустил револьвер.

— Скорее, внутрь его! — Келегорм подхватил Куруфина и понес его под защиту стен. Младшие расступились, пропуская.

Тела разбойников усеивали землю, кровь их, смешиваясь с пылью, превратилась в черную грязь. Кто-то стонал на выдохе, равномерно и однотонно. Вот Маэдрос нашел взглядом первого врага — раненый, он свалился с лошади, и теперь ноги его были неподвижны и неестественно вывернуты, руки сжимали глубокую рану в боку, а голова вздрагивала, и глаза смотрели в никуда, затуманившись от боли.

Выдернув клинок Амрода из другого врага, Маэдрос коротко ударил этого под ребра.