Эльфы средней полосы

Глухо пробил колокол над ратушей. Половина одиннадцатого. Я осмотрел куриную ногу, доставшуюся мне от щедрот ночной стражи, убедился, что мяса на ней не осталось, и бросил кость рыжей дворняге, ожидавшей чуть поодаль. Жест седого орка не выходил у меня из головы, и я то и дело посматривал в сторону клетки. Но седой больше не показывался, зато второй громила охотно грыз кости, что кидала в него стража, и показывал неприличные жесты.

Господин ДэЭйрс закончил объедать крылышко, швырнул кости в сторону клетки, вытер жирные руки о плащ крестьянина и скомандовал:

— Эй, бездельники, хватит жрать, строиться!

Тут же повернулся ко мне:

— Привратник сказал, что ты идешь в гости к господину О. Раньи. Я вижу, ты приобретаешь в нашем городе хорошие связи. У тебя действительно к нему дело?

— Да, господин капитан. Господин О. Раньи пригласил меня по поводу одного старого научного трактата…

— Ну ты молодец, студент! Господин О. Раньи это… это очень влиятельный вельможа и великий маг. Его амулеты спасли не один десяток жизней хороших вояк, можешь уж мне поверить. Только живет далеко, змея мне в потрох и… — капитан перешел на шепот, — и дома у него странные дела творятся. Странные и страшные.

— Так я могу пройти с вами до его дворца?

Капитан крутанул ус и хмыкнул:

— Прости, дорогой Реддисс, до Мясной площади мы тебя еще проводим, а вот дальше тебе придется идти одному. Его светлость запретил ночной страже и носа показывать в Квартале Магов. Да я бы и сам не пошел, змея мне в потрох. Не люблю я их штучек-дрючек. А ну, бездельники, хватит прохлаждаться! Построились! На площадь Мясников, арш!

Конечно, в боевом строю ночная стража выглядела внушительно. Впереди мерным шагом двигались три пикинера с алебардами наперевес, за ними барабанщик и знаменосец со штандартом его светлости, потом три арбалетчика. В центре ехал сам блистательный господин ДэЭйрс в золоченой кирасе на своем прекрасном вороном. Замыкала колонну полудюжина конных стражников под командой столичного лейтенанта, вооруженная пиками и магическими сетями.

Сзади плелись мы. Я с уже знакомой крестьянской семьей, сгибающейся под тяжестью мешков, пара странствующих монахов в рваных плащах, да припозднившийся загулявший торговец, то и дело ощупывающий кошель на поясе. Бродить ночью в одиночку по улицам Арроххона, несмотря на указы его светлости и усилия магистрата, до сих пор считалось делом небезопасным. Разве что идти сразу за ночной стражей. Хотя Квартал Лекарей, по центральной улице которого мы шли, особо опасным не считался. Народ здесь проживал большей частью солидный, состоятельный, к порядку привыкший. Только в очень редких окошках виднелся свет, в основном же окна были наглухо закрыты ставнями. Так же тихо было и на улице Кузнецов. Только в одной кузне, размещавшейся на первом этаже крепкого дома, виднелся свет и слышался стук молота. Тут же полдюжины слуг с вышитым на груди единорогом усаживали с помощью блоков и скамеечки на веревках закованного в железо рыцаря на закованного же коня. Конь зашатался под тяжестью седока, но на ногах устоял. Стража дружно отсалютовала рыцарю, тот поднял забрало и отсалютовал в ответ. В это время из кузницы вышел кузнец в кожаном фартуке. Он быстро измерил веревочкой железный сапог рыцаря и снова скрылся в кузне. Звонко застучал молот. Интересно, с чего это кузнец решил подкалымить ночью? Цеховые правила ему не указ? Ах да, единорог — герб тяжелой кавалерии его светлости. А его светлости отказывать нельзя, несмотря ни на какие правила. А так улица Кузнецов — место мирное.

То ли дело Веселый квартал, который начинался сразу за улицей Кузнецов. Здесь темных окон почти не наблюдалось, разве что на верхних этажах в Веселых домах, где жрицы любви продавали свое тело и ласки за звонкую монету. Те же жрицы, которым в эту ночь не повезло, теперь стояли вдоль стен и, демонстрируя свои прелести, зазывали стражников. Но без особого успеха, господин ДэЭйрс в этом деле был строг. Сначала служба! «Первым делом, первым делом арбалеты»… все остальное — потом. А вот торговец, что шел рядом со мной, перед соблазном не устоял, быстро сговорился с молоденькой красоткой, чье платье не вмещало огромной, не по возрасту груди, и исчез в дверях дома с красным фонарем под крышей.

Я лично на все обращения продажных чаровниц отвечал одно и то же: «Я бедный студент, у меня нет денег». Срабатывало. Правда, одна толстуха предложила взять в качестве оплаты мой плащ и медальон, а то и вовсе обслужить в долг «чтобы не потерять квалификации». Насилу от нее отбился…