Эльфы, топор и все остальное

— Во, слыхал? Как есть сбрендил, а еще епископ и башку бреет! В общем, остались от нашего отряда рожки да ножки…

Я с хрустом сжал кулаки.

— Есть хорошие новости? Хотя бы одна?

— А? Так все хорошо, все нормально, между Фрайтором и Арконией началась новая война за веру, как они ее там называют… фэндомментальная. [3]Аркония требует признать, что у Чоза все-таки три рога и закрыть храмы младших богов, Атрея там, Рамшеха и прочих, ну старая бодяга. Когда у святых отцов случаются крестьянские бунты, они сразу затевают войну с Фрайтором, а те и рады — у них же из-за блокады Харашты торговля упала, народ ропщет. Мне дядюшка Самофрел все рассказал…

Война, вот оно что! Фундаменталисты Престола Истиной Веры Арконии двинулись в бой, как уже случалось и десять, и двадцать, и много-много лет назад… Значит, весь Фрайтор на ушах, и пересечь его будет непросто, и также непросто будет пересечь Арконию: придется, видимо, ехать вдоль гор Зеренги, через гномьи владения, хотя это удлинит наш путь… Гритт, о чем я? Нам бы как-нибудь вырваться от гоблинов. Звезды против нас, карты против нас, гороскоп Альбо… Что он там еще наобещал, безумный епископ? Почти все, о чем он говорил, исполнилось.

— А у Фрайтора, сказывают, дела хреновы. Как у вас, людей, говорят: разврат и ушатание.

— Разброд и шатание, вернее. Но ты близок к истине.

— Ага! Рыцари Храма Чоза да бароны-землевладельцы между собой лаются, а на них обоих церковники бочки катят… А сам сатрап между ними всеми как в клещах зажатый… Бывают тройные клещи, Фатик?

— Вряд ли, дорогой мой Гагабурк. У сатрапа и раньше были проблемы с властью, он же слабоволен и глуп. В последний раз он едва отбился от Арконии, если помнишь.

— Э… это да… Ну да мы, гномы, ему здорово помогли. У сатрапа, дядюшка сказал, новая фаворитка… — Олник понизил голос. — Бабенка!

— Да? Я бы сильно удивился, будь у сатрапа в фаворитах мужик. Как его зовут, кстати?

— Мужика?

— Сатрапа, Ол, сатрапа! Я напрочь забыл его имя!

Олник наморщил лоб.

— Так ведь и я не помню… А вот фаворитку зовут Рондина Рондергаст, по кличке Боевая Баба!

Рондина… Призрак прошлого… Не дай Небо снова попасть к ней в руки!

— Кстати, Фатик, вот добрая весть: боевая артель моего папочки « Огнем и М ечем» снова в деле! Контракт им от сатрапа дали хороший, ну а папочка всегда рад оказаться подальше от мамочки: она его поколачивает, когда перепьет пива.

— Артель? — Олник как-то рассказывал о ней. — Насколько помню, артельные гномы огнюти мечут,верно?

— Ага. Но бочки с уракамбасом, [4]которые поджигают и катят на врага, или там бочонки, которые полагается метать, — это вчерашний день! Мой папа недавно придумал заливать неразбавленный уракамбас в глиняные бутылки, затыкать горлышки тряпкой, поджигать и в таком виде швырять. Дядя сказал — в теориирыцарь жарится прямо в доспехах; на живом-то они не проверяли, пока не случилось оказии. Но есть одна закавыка — уракамбас из бутылок испаряется слишком быстро. Вот утром только налили, в ящик рядком уложили, пробками на время заткнули, глядь — к вечеру у всех бутылок только на донышке! Как, почему — загадка и тайна! И охрана возле ящиков не помогает! Дядюшка Ойкни говорит, в артели еще сочинили хитрую дымовальную боевуюмашину, ужасное оружие, — огромную хреновину с тремя дымящими трубами! Самоходная громадина — в пику карликам с их фальшивым водным самоходом! [5]Наше, гномье, чудо света! Представляешь, Фатик? Машина движется сама!Она, того, на колесиках!Мы смогли, мы, гномы! — Он вдруг закручинился, в уголке левого глаза повисла слезинка. — Нет, давненько я не был дома, а уж теперь, видно, и не побываю, никого и ничего не увижу, ни с кем не обнимусь, ни бутылки не вы…

Тут раздался скрежет дверных петель, и в храм из притвора высыпал десяток коричневых гоблинов с короткими копьями в лапах. Кривоногие мордатые крепыши ростом с гномов, коричневые гоблины малочувствительны к холоду, поэтому даже зимой могут ходить в набедренных повязках из невыделанных шкур и босиком. Но эти были одеты в подобие кожаных туник и плетенные из лыка опорки. У старшего, как генеральский лампас, лежала поперек груди выкрашенная киноварью меховая лента.

— Угум, муугур наррикк курскусуз, соблаговолите! — прорычал он, потрясая копьем с железным наконечником — еще одно удивление, ибо наконечники гоблинских копий, как правило, костяные.

Я знал среднегоблинский. Генерал известил меня, что пленникам сейчас доставят пищу. Внесли дымящийся глиняный котел, поставили на деревянную треногу. Я принюхался и чуть не спел реквием нашим коням. Следом за котлом проскользнул гоблинский знахарь — зачуханный старичок с седыми ушами (у коричневых гоблинов к старости седеют уши), и две его молоденькие помощницы.

Гоблины обоих полов выглядят одинаково уродливо. Эти хрящеватые уши, эти выпученные круглые глаза, эти пуговичные носы, срезанные почти до основания, и выступающие челюсти, похожие на волчий капкан, грубая пористая кожа…