Читаем Эльфы, топор и всё остальное полностью

Эльфы, топор и всё остальное

Он молча отпил приличный глоток, причмокнув от удовольствия. Вновь причастился. Издал глубокий вздох наслаждения.

— Хороша…

Я ничего не понимал. Взял флягу, принюхался и чуть не выронил из рук — так замутило.

«Мои дары проявятся не сразу…»

Слова Талаши накатили гулким эхом, смешались с урчанием грома и моей руганью.

Проклятая… богиня!

Все сразу прояснилось. Ну спасибо, удружила! Олнику ты вернула бороду (дело, безусловно, благое) и вылечила его аллергию на эльфов (вообще замечательно), с меня сняла татуировку (тоже неплохо, тем более этот дар — не считается) и — вот так новость! — внушила мне непередаваемое отвращение к спиртному!

Яханный фонарь!

Нет, богиня, я понимаю, что тебе, как существу высшему, наверное, виднее, но мне-то как теперь жить? Какой же я варвар без способности употреблять спиртное в любых количествах? А что скажет на это дедушка? Варвар Фатик, его надежда и предполагаемый наследник глав старейшин клана Мегарон — подлый трезвенник! Да какой — вынужденный! Может быть, он и хочет выпить, да вот поди ж ты — не может!

Мне оставалось только лезть на стенку и браниться. Вероятно, богиня возжелала, чтобы я добрался до Оракула (а затем и до Источника) трезвым и не завис по пути в каком-нибудь кабаке. Гритт, какая насмешка судьбы, какая досада!

Ладно, черт с ним, с проклятием вечной трезвости, как-нибудь перебуду. Возможно — привыкну. Хотя — это вряд ли. Жаль дедушку… Я пропил его топор, а теперь фактически, во искупление греха, стал трезвенником. Но то и другое — ранит его до глубины души, оставит рубец на сердце!

Непутевый варвар, тьфу ты!

К черту, сейчас есть дела поважней.

Я не стал пояснять свои метаморфозы, просто велел закрыть флягу и сунуть под койку, сам же натянул рубаху и набросил куртку. Затем взял сухарь и старательно его сжевал. Не люблю воевать на голодный желудок.

— У пиратов значительное преимущество: они умеют драться на вихляющей палубе. Буря продлится долго. Думаю, не утихнет и до завтрашнего вечера. Димеро Бун нападет сразу же, как волна начнет утихать.

— Завтра? — уточнила Крессинда.

— Он не рискнет нападать, пока море так треплет корабль. Да, завтра. Завтра к вечеру или, может быть, днем.

— А мы…

— А мы, Крессинда, — я понизил голос, — нападем сейчас.

— Святая… — Старый рыцарь прерывисто вздохнул. — Прямо…

— Немедленно, Скареди. Мы нападем первыми. Хитро. Внезапно. Пираты не готовы к схватке и толком не вооружены. Я пойду первым. Прикинусь, что мне плохо, подберусь к капитану и убью его. Крессинда, ты, Скареди и Монго будете ждать у дверей юта с оружием и моими клинками. Олник — пойдешь со мной. Сунь под куртку свою колотушку. Будем изображать, что нам хреново от морской болезни…

— Эркешш… ясно.

— Нагрудники не надевать. Плавать в железе… несподручно.

— Они… без оружия? — уточнил Скареди. Он опустился на колени в молитвенной позе, вновь свесив кисти с крестовины меча.

Старая песня рыцаря прозвучала несколько менее убедительно. Возможно, он все же кое-чему научился за время похода.

— Напасть, убить, спасти отряд. Напасть на подлецов. Спасти праведников. Вы придете на помощь, когда услышите вопли. Или мой крик.

— Крик?

— Вы поймете, когда услышите. Выбирайтесь на палубу и начинайте убивать всех, кроме, разумеется, нас. Вам не потребуется фехтовальное искусство.

Вислые усы старого рыцаря дрогнули.

— Резня, будь я проклят!

— Резня во спасение. Судьба поставила нас в такие условия, когда благородство и милосердие к врагу — гибельно, ясно? Меня наняли, чтобы я привел нас к Оракулу, — на этих словах гномша и рыцарь обменялись странными взглядами, — и я это сделаю. Любой ценой. Мы убьем капитана, боцмана и столько матросов, сколько сумеем. Главное — прикончить Димеро Буна. Без него пираты быстро сдадутся.

Я думал, что Скареди снова начнет мне перечить, но меж бровей рыцаря наметилась глубокая морщина. Он встал, сгорбился и замедленно кивнул.

— Я… исполню.

— Крессинда, ты готова?

— Да, мастер Фатик. Я выйду на палубу и начну убивать.

— Держись рядом с дверями юта все время, кто-то должен следить, чтобы матросы не причинили вреда эльфам и гарему.

— Брутально, яханный фонарь! А корабль?

— Что корабль?

— Кто поведет корабль, если мы вырежем весь экипаж?

Я вздохнул. Нашарил ладонь Виджи и погладил… Она ответила едва ощутимым пожатием. Не думаю, что она слышала разговор… Я не хотел знать, что она скажет, когда узнает, как мы расправились с экипажем…

— Вместо капитана буду я.

Сказал и не соврал: я действительно кое-что смыслил в морском деле.

Я сбросил ботинки, знаком велел Олнику сделать то же.

— Старайтесь держаться середины палубы. Бойтесь волн. И разуйтесь. Босиком на мокрой палубе легче. Скареди, вы передадите мне клинок Гхашш, когда… начнется. Один клинок. С двумя я на такой палубе не управлюсь.

Он кивнул. Когда я выходил, хриплый голос, проникнутый болью, сказал мне в спину:

— Фатик… Аллин тир аммен…

Угу, высшая справедливость для подлецов — смерть.

Говорил, вы не поверите, — принц.