Эльга (СИ)

  Озеро в окружении осоки, будто глаз в окружении ресниц, лежало в котловине меж двух сопок, которые Эльга про себя всегда называла именами двух братьев из бабушкиной сказки - Кандига и Индига. Нагромождения чёрных валунов на их вершинах напоминали ей лица воинов - суровые и грозные.

  Озеро было безымянным даже для Эльги. В мыслях она называла его просто Озеро.

  В Озере был омут без дна.

  Без-дна. Бездна.

  - А кто сможет достать до дна, - зазвучал у неё в ушах певучий голос бабушки, - и наберёт в руки ракушек-кяхту, того смерть не тронет...

  - Правда? - широко раскрыв глаза, спросила Эльга, и бабушка так же певуче рассмеялась:

  - Старые люди так говорят: меж двух сопок Сангия-мама вырыла чашу и наполнила её водой, чтобы получилось озеро. И в этом озере есть омут, а в том омуте, на самом дне, есть небесные ракушки-кяхту. Кто эти ракушки достанет, тот будет могучим, как сама Сангия-мама. И вот смелый охотник Банга решил достать кяхту для своей невесты Адзиги. Банга нырнул на дно за кяхту и не вынырнул. Старые люди говорят - Сангия-мама взяла Бангу к себе, потому что влюбилась в него, увидев его нагишом.

  - А если б он вынырнул? - взволнованно спросила Эльга.

  Бабушка ласково провела мозолистой рукой по её волосам:

  - Тогда смерть - от чужой злой руки ли, от когтей зверя ли - никогда не взяла бы его. Она пришла бы к нему только в старости.

  Каждое бабушкино слово запало Эльге в самое сердце, и она твёрдо решила, что добудет небесную раковину-кяхту во что бы то ни стало.

  Эльга выросла на берегу таёжной реки и умела плавать, сколько себя помнила. Хотя у её предков не было в обычаях бултыхаться в реке, она любила, когда вода подхватывает тело, будто лишая веса, любила, раскрыв глаза, смотреть на дно, где сновали мальки.

  Раз за разом приходила она на берег Озера и, раздевшись донага, бросалась в тёмную воду и подплывала к омуту. И набрав полную грудь воздуха, ныряла в бездну, раз за разом возвращаясь оттуда ни с чем.

  Лёгкие разрывались от нехватки воздуха, в ушах гудело и звенело, а разглядеть, далеко ли до дна, она не могла - тьма, непроглядная тьма царила в омуте на расстоянии вытянутой руки, а холод прожигал её тело до самых костей, и она боялась, что мышцы вот-вот сведёт судорогой. И извернувшись, прорывалась сквозь бурую толщу воды на поверхность, к едва видневшемуся солнечному свету.

  На берегу она, сотрясаясь от озноба, разжигала костерок и, кое-как натянув одежду на покрывшееся гусиной кожей тело, долго сидела, согреваясь и напряжённо обдумывая, как ей добраться до дна омута.

  Посоветоваться ей было не с кем. Если бы бабушка узнала, куда отлучается внучка, она, во-первых, страшно испугалась бы и расстроилась, а во-вторых, строго-настрого воспретила бы ей эти опасные походы.

  Остальная ребятня в их поселении была младше Эльги, да и вообще ребятни этой было немного, в школе едва набирался десяток учеников, в основном первого и второго классов. Эльга была среди них самой старшей, тринадцатилетней шестиклассницей.

  Приходилось справляться самой. Упорно размышляя над тем, как ей выполнить свою задумку, Эльга училась задерживать дыхание, ведя при этом счёт - сперва до двадцати, потом до двадцати пяти... и дольше. В конце концов, она научилась досчитывать без воздуха до сорока пяти, но ведь надо было ещё всплыть!

  Всё её тогдашнее тринадцатое лето было отдано Озеру.

  Бабушка, привыкшая к тому, что внучка пропадает в тайге и возвращается то с корзинкой ягод, то с кедровыми шишками, то с уловом рыбы, не тревожилась из-за её отлучек.

  И без того хорошо плававшая, Эльга теперь чувствовала себя в воде, как рыба, и иногда пальцем проверяла, не выросли ли у неё жабры, как у кеты или сазана. Позже, в библиотеке соцприюта, она прочла книжку про Ихтиандра и подумала - вот кто был нужен ей тогда в напарники.

  Чтобы ускорить погружение в воду, ей понадобился какой-то груз, и она натаскала к берегу Озера небольшие валуны с сопок Кандига и Индига и училась нырять, крепко зажимая валун под мышкой. Она соорудила небольшой плотик, чтоб отталкиваться длинным шестом от дна и выгребать на середину Озера, к омуту, не тратя сил на то, чтобы добраться туда вплавь.

  Она решила, что снова всерьёз попробует добраться до дна, когда сможет задерживать дыхание до шестидесяти секунд, и не однажды. И когда это произошло, она поняла, что пора.

  Был жаркий августовский полдень. Эльга сперва поплавала немного, чтобы размять мышцы, посидела, как есть, нагишом, у своего костерка и наконец решительно поднялась с места.

  Солнце касалось её голых лопаток, подталкивая горячей ладонью. Эльга сосредоточенно выбрала самый крупный чёрный валун, положила на свой плотик и оттолкнулась шестом от берега.

  Наконец шест перестал упираться в дно. Омут ждал её, и Эльга, в последний раз взглянув на солнце и взяв валун под мышку, набрала полную грудь воздуха и нырнула в тёмную воду.

  Вода обожгла её тело, но она была уже привычна к холоду и темноте омута и стремительно погружалась вниз, вниз, вниз... стремительней, чем когда-либо раньше.