Элианна, подарок бога

Даже на третью ночь после скандала их примирение не состоялось – стоило Йосе, выйдя из ванной, лечь в постель и хозяйски положить руку на высокое Любкино бедро, как Любка выдернула из-под его руки свою роскошную попку, демонстративно схватила подушку и ушла спать в гостиную.

Полежав пару минут в раздумье и одиночестве, Иосиф встал и отправился мириться. Однако и в гостиной Любка, лежа на диване, продолжала показывать характер. Едва Йося, став пред диваном на колени, тронул Любку за плечо, как она взвилась так, словно ее обожгло:

– Не прикасайся ко мне!

– Да ладно тебе, ведь ничего не было… – миролюбиво заканючил Иосиф, пытаясь обнять жену.

– Убери руки! Убери свои грязные руки, или я закричу!

– Да чистые у меня руки, я же из душа…

– Вот иди и обнимай своих блядей-официанток! А ко мне не прикасайся!

– Я те клянусь: у меня с ней ничего…

– Не ври! – перебила Любка. – Мне все рассказали! Я ухожу! Утром я забираю Марика и ухожу! А сейчас оставь меня! Оставь меня в покое, или я закричу!

– Дура… – вздохнул Иосиф и ушел спать.

– Скотина! – сказала ему вслед Любка и заплакала. Она знала, что никуда от него не уйдет, но и простить измену не могла никак.

* * *

Утром тяжелые волны Атлантики гулко, как перед штормом, накатывали на брайтонский бордвок. Ветер срывал с гребней волн желтую пену, бросал на берег какие-то щепки и водоросли и трепал брезентовые паруса-шторы на веранде грузинского ресторана «Генацвале», что стоит прямо на бордвоке. Повару Арчилу, который колдовал у мангала над утренним шашлыком из осетрины, даже не приходилось раздувать горячие угли – штормовой ветер делал это за него.

В ожидании шашлыков Вахтанг Рисадзе, хозяин «Генацвали», Тарас Бурак, хозяин мебельного магазина Villa Goldoni и ресторана «Чумак», и Йося Гусь пили чай из бакинских стаканчиков «армуды» и совещались по поводу предложения дона Сильвио.

– Да я его маму имел! – горячился Вахтанг Рисадзе, бывший чемпион СССР по вольной борьбе. На его мощной груди были выколоты два церковных купола – знак двух тюремных ходок, а на огромных бицепсах – русалка и портрет Иосифа Сталина.

– Если этих макаронников пустить в «Распутин», они завтра весь Брайтон отожмут, – сказал Тарас.

– А сколько у него «штыков»? – спросил Вахтанг.

* * *

Днем, после полудня, два «архитектурных инспектора» приехали к Иосифу за ответом дону Сильвио. Иосиф встретил их с большим почетом – в новеньком ресторанном зале на новом итальянском столе был старый французский коньяк, молодое грузинское вино, русская черная икра, австрийские сыры и свежие флоридские фрукты, а чай подавали три официантки с фигурами Софи Лорен и Ирины Купченко. На эстраде специально для высоких гостей юная цыганка Земфира пела «Очи черные».

Но в конце дипломатической беседы о погоде и позорном провале рейда американских вертолетов, посланных Картером в Тегеран на спасение американских заложников («Он просто не тех людей послал!» – сказали итальянцы), так вот, в конце этой беседы Иосиф на прямой вопрос: «Так что передать дону Сильвио?» беспомощно развел руками:

– Brothers! К дону Сильвио я отношусь с большим уважением. Клянусь своим сыном! И мои партнеры тоже его уважают. Но, как вы сами видите, мы уже всё тут построили и даже мебель купили. Нам деньги больше не нужны. Зато в следующем проекте…

Итальянцы встали, даже не дослушав.

– Ты, fucking русский! – сказал один из них. – Ты кому это говоришь? Ты знаешь, кто такой дон Сильвио?

– Следующий проект! – усмехнулся второй. – Твой следующий проект имеет два метра в длину и полтора в глубину. Ты понял? Можешь начинать копать!

* * *