Элидор

— Все что угодно, только не танцевать, — сказал Ни­колас, идя по дорожке от дома. — Молодец, Роланд. Здо­рово ты положил всему этому конец! Старик Джо-Джо думал, что у тебя сейчас истерика будет.

Роланд не отвечал.

— Как это ты смекнул, каким образом с этой доской управляться? — спросил Николас.

— Заткнись, — сказал Роланд.

— Что?

— Я сказал: заткнись.

— Не хочешь говорить, не надо.

Они шли молча. Бетонированное шоссе, идущее че­рез новый микрорайон, хорошо просматривалось, если не считать боковых ответвлений и объездов. Прямо за участком Броуди шли дома, в которых пока никто нежил. Окна на вторых этажах были замазаны белым. Дальше тянулись дома, в окнах которых зияли дыры, а сквозь крыши светила луна. А потом уже не было никаких зданий — один туман. Они зашагали по шоссе, идущему через еще не застроенное поле.

— Красивого... красивого единорога ты нарисовал, — сказала наконец Хелен. — Точь-в-точь как на моем кув­шине.

— Я его не рисовал, — возразил Роланд.

— Да хватит тебе, — бросил Николас.

— Это Мэлиброн его нарисовал, — заявил Роланд. — Он хотел нам что-то сказать, а ты ему помешал.

—  Слушай, — разозлился Николас. — Пора тебе бросить эти детские игры. Знаешь, в чем дело? Тебя на этом Мэлиброне заклинило. Хорошо, ты нас не разыг­рывал, ты писал бессознательно, а единорога ты нари­совал потому, что Хелен нашла кувшин, когда вы с ней рыли яму в саду. Так у людей голова и работает. Если б ты читал об этом, то сам бы увидел, что ты немножко рехнулся.

— Заткнись, — сказал Роланд.

Шоссе уперлось в калитку-вертушку, которая вывела их на беговую дорожку, идущую через участки. С одной стороны дорожки шла деревянная ограда, а с другой — живая изгородь.

Дорожка петляла по пустырю между двумя застроен­ными участками и выходила прямо к дому Уотсонов. В одном месте ее пересекал ручей, через который был пере­брошен дощатый мостик.

Дорожка была такая узкая, что им пришлось идти по двое. Вокруг царила мертвая тишина.

— Поосторожней на мостике, — предупредил Дэвид. — Там перил нет. Мы уже совсем...

Но тут их оглушил треск взрываемого, словно ткань, воздуха. Он прогремел внезапно, словно гром среди яс­ного неба. Загрохотали копыта — внезапно, безо всяко­го предупреждения, совсем рядом, чуть впереди. Миг — и яростный скок настиг детей.

— Берегись!

Они отскочили в стороны, валясь в кусты, на ограду, а между ними, в клочья разрывал туман, пронесся белый конь, возникший из лунного света. Мелькнули копыта, грива и хлопья пены — конь пролетел по дорожке и прыг­нул через калитку, ведущую в поле.

Дети прижались друг к другу.

— Никто не пострадал? — спросил Николас.

— Нет.

— Я пальто разорвала.

— Еле отскочили, — сказал Дэвид. — Я его только на мостике услышал, а вы?

— Это, верно, из школы верховой езды, — предполо­жил Николас.

— Нет, на нем не было седла, — возразил Дэвид.

— Он из своего стойла сбежал, — сказала Хелен. — Его бы зимой на улице не оставили.

— Да, — согласился Николас. — Заметили, в каком он был виде? Будто через колючую проволоку проры­вался.

— Но какой красавец! — воскликнул Дэвид. — Гри­ва-то, грива!

Дети перешли через мостик и зашагали дальше.

— Я испугалась, — сказала Хелен. — Но он, бедняжка, был еще больше напуган.

— Он бы не остановился, — заметил Николас. — Если бы мы не отскочили, он бы нас затоптал. Родителям ни­чего не говорите — а то они с ума сойдут.

— Д-да, я чуть не умер со страху, — признался Дэвид.

— Он меня хвостом по лицу хлестнул, — сказала Хе­лен.

— Забавно, каким он показался большим в лунном свете, — продолжал Николас. — Конечно, дорожка там совсем узкая.

— Надеюсь, ему не больно, — проговорила Хелен. — Он может что-нибудь еще разнести, если не успокоится.

— Он нас убить мог, — воскликнул Дэвид.

— Да, но об этом молчок, — сказал Николас. Они вышли на улицу.

— Роланд, приведи себя в порядок. А то отец с ма­терью подумают, что нас избили.

Но Роланд встал на мостовой как вкопанный.

— Поторапливайся, Роланд, не отставай.

— Зачем вы все это говорите? — закричал Роланд. — Вы же все видели! Зачем вы притворяетесь? Вы же ви­дели — у него на голове рог!

16 "Запеленговали..."

— Пойдем погуляем, — предложил Дэвид.

Весь день с Роландом никто не разговаривал. Нико­лас умчался на своем велосипеде. Хелен ни на шаг не от­ходила от матери, а Дэвид возился со своими книжками по радио.

— Пойдем, если хочешь, — согласился Роланд. Они прошли по своей улице и свернули на Баундери.

Перешли через мостик, и вдруг Дэвид вернулся, остано­вился и снова перешел через мостик.

— Ну ладно, Роланд, — заявил он. — Твоя взяла.

— Ах, вот как, — отозвался Роланд. — Правда?

— Я знаю, каково тебе, — сказал Дэвид, — только что пользы дуться? Положение сейчас слишком серьезное.

— Что значит "сейчас"?

— Ну хорошо, всегда такое было.

— Почему же ты теперь вдруг передумал, а не вчера ночью?

— Ну, во-первых, на дорожке по эту сторону мостика сплошные отпечатки копыт, а с той стороны их нет. Даже Ник согласился бы, что это доказательство. Единорог прорвался именно здесь.

— Так это был единорог? — спросил Роланд.